Теничка

Мы рассказывали наперебой, поправляя друг друга в неточностях и заполняя пробелы в повествовании. История получалась нелепой, фантастической, а местами даже курьёзной. Со стороны могло показаться, что разговаривает кучка сумасшедших, собравшихся в столовой одного из домов для душевнобольных.

Но, как ни странно, незнакомец слушал, не показывая эмоций, словно нацепив маску равнодушия. Он даже не отреагировал на мой рассказ о возникновении ледяного потока. Казалось, что все, о чём мы тут...

Смещаясь в пространстве, он изменяя время - скользил.

Миры текли сквозь него и отражались в нем, как блики фар на мокром асфальте. Посланник скользил сквозь миры...

Миры были разными, и он менялся соответственно им , но в сути оставался прежним.

Воплощаясь в разные существа, он листал миры, как книгу.

Он знал, что все они – отражения Единого Начала, а сам он был Посланником Изначальных.

Он долго искал и не находил то, за чем его послали.

Внутренний Изначальный Покой создавал...

Глава 16

"Когда я полюбил себя, я понял, что тоска и страдания – это только предупредительные сигналы о том, что я живу против своей собственной истины. Сегодня я знаю, что это называется «БЫТЬ САМИМ СОБОЙ».

Чарльз Чаплин. Из речи на 70-летие.

Я пришла домой, полная впечатлений от прожитого, такого непростого дня. Боль в солнечном сплетении немного напомнила о себе, и я решила сделать запрос Творцу о том, что происходило сегодня в моей жизни.

После потока любви и благодарности мне...

Часам к девяти вечера, когда Москва уже остывает от торопливого делового дня, когда по Ильинке, по Никольской, по Варварке, гомонившим еще часа два назад советским людом, с портфелями, в которых булки с колбасой, женины ботинки в починку и половинка портвейна на сон грядущий.

- редкого увидишь пешехода, да и тот, пожалуй, жулик; когда в черных чанах, вонявших целый день свинцовым асфальтом,-беспризорные, озираясь на "снегиря", прицеливаются устроиться на ночь; а по площади, упершейся в...

В те времена, когда я еще лазил по деревьям – давно-давно это было, годы и десятилетия назад, был я чуть выше одного метра ростом, носил обувь двадцать восьмого размера и был таким легким, что мог летать – нет, я не вру, я на самом деле мог бы летать – или.

По крайней мере, почти мог, или скажем лучше: в то время летать действительно было в моей власти, если бы я на самом деле очень твердо этого захотел или попытался бы это сделать, потому что… потому что я точно помню, что один раз я чуть не...

Однажды, вскоре после их знакомства, Кейти нашла на полу маленькую фотографию и спросила у Александроса, кто это, но он лишь отмахнулся.

Так вот почему портрет на стене показался Кейти знакомым! На той фотографии была она.

Его жена. На которой он женился, будучи совсем молодым. Кейти быстро забыла о той фотографии, ведь в ту зиму она была так счастлива, что не сомневалась ни в одном слове, ни в одном поступке Александроса.

Теперь все встало на свои места. Александрос Кристакис приехал в...

С непонятной улыбкой на лице и подарочной коробкой в руках Александрос вошел в лифт и нажал на кнопку этажа, где располагалась квартира Кейти. Он не жаловал сюрпризы, но Кейти любила их. И он не мог дождаться, когда увидит ее лицо в тот миг, когда она поймет, что он вернулся на тридцать шесть часов раньше, чем планировал.

Во время своего восьмидневного пребывания за границей он много часов провел в магазинах, хотя и не любил это занятие. Все же ему понравились магазины игрушек. А еще отчего...

Мак так взбесился, что был готов ее убить. Но Марис это нисколько не волновало. Она была не менее зла. В ней горела ярость. Она едва удержалась от того, чтобы не наброситься на Джоан Стоничер, и только понимание того, что Фурор нуждался в помощи, заставило ее сохранять самообладание.

Лес кишел людьми: сновали медики, представители шерифа, патрульные полицейские, любопытные и даже несколько репортеров. Хотя Фурор привык к толпе, но прежде в него никогда не стреляли, поэтому шок и боль сделали...

На том краю света, откуда не возвращаются… Я знаю, ты будешь ждать меня. Даже если выпадет снег в июне и разом погаснут все звезды…Мой милый друг, я обещаю, я найду тебя. И когда под утро на порог моего дома поднимется беда… Я знаю, мы встретимся. Обязательно встретимся. И театр теней откроет свой первый занавес.

Наверное, мы не доживем до рассвета. Таким глупым и бессмысленным было наше горькое существование. Лишь прижавшись к холодному бетону, я равнодушно буду наблюдать, как навсегда...

В ночной мгле не было видно селения, даже маленького огонька одинокого дома. Густел лес у пустыря, казалось, что это он съел весь свет от окон. Проглотил и многие звуки, оставив лишь ночных хищных птиц. Но вдруг раздались шаги, лес сжался кошкой, стал вслушиваться, смотреть.

Мимо шел молодой парень, в льняной белой рубахе и синем жилете, в стоптанных кожаных сапогах и с сумкой на плече, набитой сухарями. Невидимая дорожка и безлунное небо в тучах, бедное звездами, вывели его к пустырю...