Сухой

Глава 1.

Смириться? Для начала - осознать. Он пытался и не мог охватить мыслью огромное "никогда".

Собственный Мир, как гора, далёкая, но нерушимая, всё время стоял впереди.

Одна ошибка, и теперь уже - никогда.

Он сидел на верхней гряде каменистого побережья, где в берег врезается залив Туманного Моря Дроидов, уходя под землю, в пещеры волнами тумана. Только плеск, хлопки, вздохи и стоны воды под сводами. Обсыхал, надо же было вдобавок и сверзиться!.. В голове только шум морской...

Высокий,.. — звездный!.. — купол Храма… В центре и внизу,.. — ОЧАГ… Неугасимый, девственный всегда Огонь пылает в центре ХРАМА… Дым иль треск,.. шипение сгорающей безумно Влаги?.. …все это отсутствует, — в обыденном, вседневно,..

понимании. …извечно сухо в Храме. И. Вне Времени,.. — безветренно... Тот храм открыт под Звездами живыми… НО. Однако, Ветер стороной обходит своды… Свежий Дождь,.. неумолимый?.. КАПЛИ не способны погасить Огонь. Седые КАМНИ,.. — в круге Очага лежат… ОНИ безмолвно...

Лунная серебристая ночь окутывала дрёмой Табыньшу. Избы, вытянувшиеся вдоль берега уснувшего подо льдом озера, глубоко зарылись в снежные сугробы. Мороз крепчал. Тишину изредка прерывал сухой треск плетня и неподвижных тополей, могучими корнями уцепившихся за подмытый водами крутояр. В голубом свете смутно вырисовывались горбатые скирды под белыми покрывалами. Затихли по дворам собаки. Нахолодавшие за день и большие, и малые грелись на полатях, лежанках, кроватях под одеялами, тулупами у жарко...

Мефодий Евдокимович,.. — когда уже и возвращались домой, из Абакана в поселок, — с Книгой новой в машине, — попробовал было поговорить об этом самом "миго-Сознании"… Впервые, за последние три года, долго так рядом сидели Отец и Сын. И вот он, ответ сыновний:

— А человечество по спирали развивается!.. Па - а - ап.

Вполне и явственно прослышался в супер-изолированном салоне "Одисея" …родной голос. Двумя пальцами где-то снизу еще и придерживал СЫН баранку руля (на скорости-то в 120 км/час...

РАСПЛАТА

Пытка

Это переживаемое наркоманом состояние обычно определяется другими словами: ломка или наркотический голод. Но в восприятии мученика-наркомана ломка вполне может соответствовать и этому жуткому понятию: пытка. Однако, если пытка, то должен быть и палач, который пытает несчастного. Где же палач?

А палач – у наркомана внутри, в организме. Это тот самый Тиран, которому он добровольно покорился. Ненасытный тиран! Он требует свою привычную… Нет! Свою возрастающую дозу «дури...

...И бросил в костер еще пару ветвей, — дыму прибавилось, и свету — от огня слабого... А и вспомнилась, зачем — непонятно,.. съеденная только что каша пшенная, килькой в соусе томатном и приправленная. И ко сну потянуло, не вдруг. И он полез в спальник, пленку откинув в сторону. А взглядом, привычно, по верхам горно-таежным прошелся... И — напрягся: облако, нет — серая Туча грелась туманно на гриве скальной в лучах последних от Солнца. "...дождю быть!" — подумалось.

На ноги встал опять. И...

...мысле-Лучами бледно-серыми: "___________ О, Альгуслан!.. Звезда. Как дик еще он!.. Землянин. И за порогом третьего тысячелетия для них, Живущих здесь... в пределе вожделенном: "жаренное мясо". ...от иных. Убитых. " Медленно о том подумала... Небесно. Эна. Вслух произнесла:

— Ты б успокоился. Так много мной доверено тебе. Уже. Хроон в тебя поверил!.. "...ты же, все ж, — ДИКАРЬ. Полу-животное... И полу-Человек. Возможно."

Инк и замер. ...тайно-злобный Взгляд метнул! Весь — прямо в...

02.17

Лодочка Докстри курсировала понятно каким маршрутом, с Громом на борту: от горы до жерновов Шамаш и обратно. Нескоро Гром охладеет к чуду хоть немного.

Неприглядное, мистическое место – подходящий фон травить шаманийские байки, раскрывать нюансы – полезные на будущее и пустяки...

Его шуточный финт напомнил чередование фаз дроидов желания: либо появляются, либо исчезают. Не замахнувшись, не покачнувшись, как ножницами из киноплёнки вырезан этот момент, Докстри указательным пальцем...

Зимний вечер. На западе догорал и не мог догореть печальный закат. Наконец стемнело. Нагрянул незваный гость - северный ветер, закружил метель на пустынной улице. Вороха снега полетели вдоль домов, поползли позёмкой по тротуарам, сумасшедшие пляски затеяли под качающимися фонарями. Засыпало крыши и окна, за рекой метель бушевала в стонущем парке.

По улице шёл человек, подняв ворот длинного пальто и согнувшись навстречу ветру. Тёплый шарф плескался за его спиной, ноги шаркали и скользили...

И семидесяти лет от роду (сугубо календарно,.. обыденно ежели и считать) Мефодий Евдокимович, — даже и с гордостью потаенной, — смотрит на любительскую свою фотографию: …на левом борту автосамосвала "МАЗ- 503", — транспорант со словами: "Расти плотина!..

Первый кубометр да будет основанием твоим." А кузов самосвала — уже и поднимает тот Первый кубометр — 17 октября 1970 года!..

А почему "…и с гордостью"? Слова те, стихотворные, из души его произошли… Слова те, — на фоне Белой Плотины...