Сонной артерии

Давным-давно на каменистом нагорье раскинулся большой город. Цельное скальное плато располагалось посреди широкой плоской равнины, из каменных наверший били ключи, и город некогда был воздвигнут в выгодной стратегической точке, укрепленной подчас самой природой в тех местах, где склоны нагорья были отвесными.
Ныне город оказался в центре большого королевства, уступая в богатстве лишь столице, а в эпоху основания являлся форпостом продвижения молодой монархии на юго-восток.
Неподалеку от...

(ссылка на 1 часть)

2 ЧАСТЬ

14. ТИХОЕ ПРИСТАНИЩЕ

Честно говоря, я до последнего думал, что мы едем в Ста́ргород или Вышний Яр. Но мы оказались на лесной поляне, по краю которой разливалось большое озеро. На поляне стояли две походные палатки и длинный дощатый стол посередине. Здесь я и должен был встретиться с князем.

За столом сидели два человека и тихо о чем-то разговаривали. Вид у обоих был весьма суровый. «Интересно, кто же из них Велислав?» - подумал я, разглядывая их лица. Раскита...

'- Звезды танцевали на черном широком небе, разбрасывали сияние по всей Вселенной. Тонко и причудливо шелестел листвой ветер. По земле струился пышный серый туман.

Скрипка сидела у окна, привалившись к подоконнику своей округлой грудью, и разглядывала полную, испещренную темными узорами, Луну. Вокруг была ночь, был сон всего, что способно хоть как-нибудь спать, а Скрипке хотелось сидеть вот так, у распахнутого окна, ощущать холод подоконника и смотреть на небо. Смотреть, смотреть, смотреть...

Первый день праздника Рош-а-шана, тот самый день, что венчает собой будущий год, застал меня в пути. Я был предоставлен самому себе и моя собственная судьба, была в моих же руках. Закинув рюкзак за плечи, я шагал по нескончаемому черному коридору, которым представлялась километровая аллея, идущая от мошава Кидмат Цви к перекрестку трех дорог.

Была ночь новолуния, одна из тех таинственных ночей, когда небо теряло из виду ночное светило. Говорят, сбежавшая в эту ночь с неба Луна чудит...

Не стоит удивляться всей этой истории, подобное может случиться с каждым из нас. Джонатан Ливингстон был самым обычным человеком. Однажды с ним произошли все эти события, и я хочу рассказать вам об этом маленьком происшествии. Все было так реально, что порой, мне кажется, что все это было со мною, но все же это был Джонатан, поэтому не стоит обобщать его жизнь с моими досужими, суетными буднями. Все было очень обычно и просто – жил человек, которому только, только исполнилось тридцать лет. Как...

На окраине деревни, рядом с дремучим старым лесом жили-были муж с женой.

Иван занимался охотой, а Марья вела домашнее хозяйство и за детьми присматривала.

У них было три сына-близнеца, а так как они появились на день Святого Валентина, то их назвали в честь праздника; первого - ВА, второго сына - ЛЕН, а третьего – ТИН.

В деревне, вначале, возмущались: «Имен мало, что ли? Не по-христиански назвали». Батюшка отказывался крестить детей с этими именами, насилу уговорили.

Но никто не знал...

Был снегопад. Добрались до занесенной по пояс пасеки. Навес под черными деревьями в пустоте поля обрушился под тяжестью снега. Мертво и безжизненно вокруг, где раньше стояли ульи, только холод, над белой пуховой постелью словно распластался гипсом мертвец, не видно даже следов зверей. Мы с пацанами принялись за уборку вокруг домика, чтобы он не имел страшный бесчеловечный вид. Растопили печь в доме, для этого пришлось лезть на крышу и бросать в трубу зажженную бумагу, чтобы создать тягу...

Пластилиновые люди.

Помойки оттаяли? – спросили в пространство Охотского моря люди в телогрейках, с изнуренными работой и рыболовным бытом лицами, как серые куклы-марионетки нависшие с высокого борта плавбазы «Приморский комсомолец», громоздящегося над нашей толпой, на гуляющей по зыби палубе СРТМа, исполняющего роль перегрузчика со стоящего в открытом море белоснежного «пассажира»..

От клинкеров тянутся ржавые потеки до ватерлинии, - судно давно в «морях». Нас поднимают наверх по очереди...

АКТ I.
ПОДВЕШЕННЫЙ НА КРЮК упал: лежит и не шевелится. Умер? Нет! Пальцы его еще шуршат пергаментом пола, глаза – окна в мир страшного чуда – невидяще оголены от век, рот ощерился в крике.

УПАВШИЙ С КРЮКА поет:
Безумие вдруг поглотило жизнь мою
И я безумие пою!
Мой глупый и лирический герой
Вдруг превратился в свору Трой,
Что норовят за пятку Ахиллеса
Схватить и вечный двигатель прогресса
Досрочно выдать на-гора..
А он, как от волненья павший слон,
Не видит ничего, он изумлен...

За окном мелькали деревья, дома, прохожие, а он смотрел туда, будто в пустоту. Все мысли были об одном – о ней… Как она сейчас? Что вконце концов произошло? Какой будет встреча? А что потом? В голове одни вопросы и ни одного ответа! Что будет дальше нельзя даже предположить. Да и будет ли это «дальше» вообще… Сейчас он просто ехал к той единственной, которую любил, которая всегда так далеко и так близко, с которой вряд ли будут вместе, но как хочется в это верить! А время тянулось с каждой...