Смеятся

Серые старые стены госпиталя и пасмурная погода на улице идеально могли отразить его сегодняшнее настроение, но оно было иным.

Он стоял у её койки. На глаза накатились слёзы. Она взглянула на него. Он медленно присел на колени, аккуратно взяв её за руку.

– Ты меня так напугала – прошептал он, сильнее сжимая руку... – Так напугала – слёзы уже не могли сдержаться. Она нежно обняла его за голову. Она и представить не могла, что так дорога ему. Она знала, что нравится ему, но только теперь...

Наступили тяжёлые времена. Народ лишается работы. Причём на улице оказываются не дворники – они и так сутками на улице, не депутаты и не водители депутатов. Увольнения коснулись прежде всего самого многочисленного отряда наёмных работников – менеджеров среднего звена. Эти образованные, умные, красивые и гордые люди находятся сейчас в ужасном положении. Из краеугольного камня мирового бизнеса они превратились в пыль. Их жизнь потеряла смысл. Их не ждут ровно в десять в офисе. Им не надо до шести...

Я опустил пакетик чая в стакан с кипяченой водой и долго-долго смотрел сквозь стекло в надежде увидеть изменение цвета налитой жидкости. И только я смог бы заметить это изменение. Это был последний пакетик, который использовал еще мой прадед, а за ним дед, отец, и теперь я. Над нами смеялись, издевались наши жены, но, неизменно, утренний завтрак оканчивался таким вот чаепитием.

Экхла сплюнула на панели пола:
- О, боги! Ну сколько можно?! Ваша родовая шизофрения доведет меня до безумия! Я...

Дядя Ваня возлежал на боку и неторопливо жевал бутерброд, взятый им из снеди приготовленной нам на сенокос его женой, тетей Наташей. Я сидел напротив на травянистой кочке и объяснял дяде сущность нирваны, способы ее достижения, возможности, открывающиеся перед человеком сумевшим достичь искомого состояния.

Дядя налил себе из бутылки в «гранчак» домашнего самогона, цокнул стаканом об мою бутылку с молоком, чуть приподнялся, и с видимым удовольствием выпил. Не торопясь отрезал кусок сала...

Расскажу вам историю, которая произошла со мной, когда мне было одиннадцать лет. У меня уже трое взрослых детей, но я все еще с трепетом вспоминаю тот случай.

Наша деревня тянулась по крутому берегу реки на несколько километров. На другом берегу лежали горы леса, их называли эстакадами. Весной этот лес сплавляли по реке.

Ранней весной, когда уже прошел ледоход и сошел снег, но еще было сыро и грязно, мы с моим одноклассником Сашкой и его младшей сестрой Любкой просто бродили по улице...

Я никогда не стала бы писать о себе, если бы не было на то Воли Бога, Лично и неоднократно, непосредственно указавшего мне на необходимость и такого послания Человечеству, ибо оно уникально тем, что будет написано женщиной, которая говорит с Богом и может описать свою жизнь с точки зрения Божественного присутствия Бога в жизни каждого.

После того, как со мной заговорил Бог, жизнь моя изменилась настолько кардинально и столько было в нее привнесено, что непросто вычленить, что в ней было самым...

В одном из уголков Старого Города, в неказистой конуре, не принадлежащей никому, поселился Старый Пёс.

В общем-то, Старым его можно было назвать с натяжкой. Внешность портили обильно покрывавшие его шрамы, склоченная шерсть, седая морда и невысказанная, не расплескавшаяся тоска в его умных и добрых карих глазах. Пёс был коренаст и мускулист, мог постоять за себя в уличных драках с модными сейчас у Людей бойцовыми псами, бультерьерами, питбулями и прочими искусственно выведенными тварями...

Первое ощущение, пришедшее к нему - была пустота… Всеобъемлющая, огромная и черная. И где-то в центре этой пугающей пустоты билось и пульсировало его крошечное «Я»…

Было очень страшно. Следом за пустотой пришла боль…

И страх прошёл, потому что это было знакомое чувство. Боль была разная, то острая, как штрих бритвы, то тупая как молот, то тягучая как гудрон на жаре…

Пёс попытался открыть глаза, и это удалось ему с определённым усилием. По глазам ударил изумрудный высверк свежей листвы...

Мы смеемся над смертью и килограммами покупаем таблетки в аптеке; мы говорим, что жизнь прекрасна и идем в магазин за еще одной бутылкой водки; нам насрать на общественное мнение, и мы постоянно спрашиваем «как я выгляжу?»; мы любим одиночество и крепко сжимаем в руке мобильный; мы считаем, что наш дом – это наша крепость и по ночам боимся, что его взорвут вместе с нами; мы уверенны, что абсолютно спокойны и тянемся к очередной сигарете; мы шокируем людей и боимся сказать «люблю»; мы не доверяем...

Давным давно в холодной далёкой стране, где ветер поёт песни, красивее коих не споёт ни один менестрель, жил король. Он был высок, статен и силён. Воина, суровее, чем он не ведала земля. На его счету было неисчислимое число побед, и только одно поражение, которое он потерпел уже, будучи зрелым мужем.

И потерпел он это поражение от девушки, самой прекрасной на свете, дочери знатного заморского купца - Асгерд. Её глаза были синее и глубже любого океана. Золотые пышные локоны спускались до колен...