Слеза

Муза…музыка…музыка души…музыка чувств...музыка гармонии…. Какие разные слова…но мне так хочется объединить их, чтобы получилось одно волшебное божественное слово…и имя этому божеству – Любовь…я не берусь дать определение этому слову…его нет.. оно в душе…моей душе..И когда я прислушиваюсь к ней, то слышу очаровательные звуки «Лунной сонаты» Бетховена..Моя любимая мелодия. Часто слушаю ее и открываю для себя все новые звуки, новое звучание, новый смысл. Я закрываю глаза и каждый раз вижу новые...

-Привет любимая!
-Привет!
-Как делишки?
-Ужасно! сам то как?
-Я нормально, вот только очень скучаю по тебе!

-Знаешь а я перестаю скучать по тебе! кажется я разлюбила тебя!

-Нет!!! как разлюбила мы же с тобой долго вместе! ты больше не любишь меня?

-Нет не люблю ты мне надоел!
-Чем я тебе надоел? почему разлюбила? что я тебе сделал плохого?

-Ты надоел мне своими упреками! ты постоянно твердишь что я ребенок! а разлюбила по тому что я нашла Другова лучше чем ты! тот другой он...

Команда сложилась удивительно быстро, и только кандидатура Шуры на первых порах вызвала у Бори заминку. Отец моего друга пострадал от горько известного культа личности и на время описываемых событий среди реабилитированных не числился. Хитрый Боря свои опасения выразил весьма деликатно:

– Послушай, Голубцов, – сказал он накануне печального застолья, испытывая на прочность верхнюю пуговицу Лешиного мундира и пристально вглядываясь в лицо нашего командира воспаленными, с признаками...

2
И никому об этом не расскажешь
Как ветры гимнастерку теребят.
Как двигатель взревает на форсаже,
Отталкивая землю от себя.
Плывут леса и города. – А вы куда, ребята? Вы куда?..

Распор, опора на пуань (ножной зажим)*, кроль (на груди) вверх до отказа, снова жумар вверх, поднимая колено до хруста в чашечке… три четких рывка веревки – сигнал на подъем нижнему, и снова распор, зацеп, площадка. Скала подчинялась относительно легко и метр за метром сдавала позиции.

Над головой...

После парада.

Сивка сыто дремал. От мужиков, что петляли по лугу, тянуло конюшней и перегаром. Сквозь сон мелькнул мятый образ конюха Захарыча, жерди стойла, россыпь овса и…

– Гляди, П-петров, лошадь!
Сивка дернул ушами, отгоняя чужой голос, словно зуд…

– На кой ляд она нам сдалась?
– До баб на ферму пое… дим…
– Какие б-бабы, ком-м-дир? Я с пол… м-метра струёй в за-бо-р не дос-та-ю.

– Тогда по-ик-катаемся. – икнул командир, возлагая потную длань на лошадиную холку.

Обожая...

Живешь и по законам и без правил.
Уйдешь в свой срок, а скажут: – Рано Мир оставил.
Начнут судить: хорош ты был, иль плох,
Забыв, что есть один судья и адвокат: он – Бог!..
Он – ты!
Криккрак. “Размышления”

– У нее были такие же зеленые глаза, как у тебя, мама? – Лукавая мордашка, переломив черные чайки бровей, смотрела на мать синим восторгом.

– И очень тогда молодые и счастливые, сынок. – Располневшая от родительских обязанностей Микаэла Микаэловна растрепала золотистые кудри...

Привет. Я опять разговариваю сама с собой. Или с тобой? Но мне плевать. Никто не сможет отобрать у меня мои мысли и чувства. ЭТО единственное, что у меня осталось.

Вчера проходила тест на шизофрению. Шуточный тест, но я склонна верить его результатам..

Слишком уж моя жизнь стала похожа на бред больного человека, у которого лишь изредка случаются проблески ясного ума и трезвой памяти. И в эти минуты я четко осознаю, что надо идти дальше, работать, жить, что-то менять, иначе я совсем пропаду...

Тимка бежал по лавам, инстинктом понимая, что если отец и погонится за ним, то здесь он отстанет. Ему, пьяному, да еще ночью, лавы ни за что не пройти. Слишком узки дощечки, проложенные по столбикам запруды, перегораживающей Пскову, бог ведает с какой целью.

На той стороне лавы упираются в рыхлый известняк взгорка, а по нему над каменистым берегом прямо от крайней доски разбегаются вправо и влево хорошо набитые тропинки к двум крошечным улочкам, что нестройными рядами огоньков светятся...

Драться он не умел и не любил, а записался на бокс. Плавал из рук вон, и не успокоился, покуда вот здесь у Покровской башни не перемахнул Великую без отдыха туда и обратно.… Саму башню до верху засыпали давно, при Петре, приспособив под неприступный артиллерийский бастион. Говорили, за одной из бойниц сохранилось комната. Врали. Он в одиночку лазил в ту бойницу. Места едва хватило, чтобы развернуться. Он застрял и долго лежал, созерцая сквозь узкий проем величаво спокойный и недоступный мир за...

Глаза Ангела
Ты знаешь как это бывает?! Вряд ли! Вряд ли вообще кто-то способен это понять. Это непостижимо! Взрыв в голове. И миллиарды солнц вспыхивают и тут же гаснут в твоем мозгу. Опять взрыв, но уже в сердце. На миг тебя охватывает боль, ведь сердце разлетается на осколки, такие мелкие, что уже кажется их не собрать.

А потом только бесконечность. Бесконечность, которая дарит покой и наслаждение. Время исчезло, вернее оно просто сдало свои позиции. Извинилось и потупив глаза ушло. Потому...