Серые

Упиваясь чувством самодостоинства, убивая все пороки и недостатки, восхваляясь самодостаточностью и отзывчивостью, я приклею крылья и полечу. Я стану ангелом, Ангелом Грез.

Надоело биться о бетонные плиты потолков, серые стены, давно украшенные яркими обоями сужают пространство до невозможности. Это стальные прутья клетки, которые невозможно разломать, чтобы вырваться наружу. Надоело сидеть взаперти. Больше так продолжаться не может.

И вот я становлюсь ангелом. В последний раз взглянув на...

...Приятно быть наблюдателем, смотреть на что-то сверху или со стороны, а потом выносить свои суждения: "А это бы я сделал так, поступил бы этак..." Но жизнь проходит мимо таких людей, оставляя им право самовыражаться и пенять лишь самому себе. Гораздо сложнее просто выжить, выстрадать и если дано еще и понять, ради чего все это, то такая личность не исчезает в пучине времени...

Пограничный столб не мешал одинокому путнику: "Какая с того беда: здесь я или еще там?" Он привычно рассматривал...

Снова вечер.. С последними лучами догорающего солнца исчезают все тени.. Мир погружается во мрак.. Он опять один (и это его уже нисколько не удивляет).. Он не хочет, не хочет думать о том, как провести ещё один вечер своей жизни.. Такой же, как и все предыдущие: серые, пустые, никому не нужные вечера откровения с самим собой, когда он становился священником в своём храме и сам себя исповедывал и отпускал себе грехи.. А затем, нарушая таинство исповеди, совершал новый грех.. И это его не...

Лунная серебристая ночь окутывала дрёмой Табыньшу. Избы, вытянувшиеся вдоль берега уснувшего подо льдом озера, глубоко зарылись в снежные сугробы. Мороз крепчал. Тишину изредка прерывал сухой треск плетня и неподвижных тополей, могучими корнями уцепившихся за подмытый водами крутояр. В голубом свете смутно вырисовывались горбатые скирды под белыми покрывалами. Затихли по дворам собаки. Нахолодавшие за день и большие, и малые грелись на полатях, лежанках, кроватях под одеялами, тулупами у жарко...

Хмурым февральским вечером 1919 года в Табыньшу въехал конно-санный казачий отряд. Копыта гулко отбивали дробь, полозья пронзительно визжали слежавшимся снегом. Расположились в центре у коновязи, выставили охрану и по-двое, по-трое двинулись в обход по избам.

Вошли с мороза в тепло Кутеповской избушки, торопливо и сильно хлопнув дверью так, что где-то под матицей ухнуло, и к спёртому воздуху жилья подмешался тонкий запах трухлявой древесной пыли. Огляделись в неярком свете керосиновой лампы...

Морозно в степи. В перелесках будто деревья греют, а на юру – совсем пропасть. Возницы наглухо укутаны в бараньи лохматые тулупы. Седоки на пяти санях жмутся друг к дружке, зарываются в сено, прикрываясь сверху дерюжками. На последних – четверо.

- Лопатин, озяб? – ткнулся к нему в самое лицо закоченевший Бондарев.

- Замёрз… аж до самых кишок! – прохрипел уныло Лопатин. – Приедем-то скоро али нет?

- Кто его знает, спросить надо приятеля-то. Эй, друг, - ткнул он в рыжую овчинную тушу...

При переезде разбились почти все елочные игрушки.
Остались только Красная Шапочка, фиолетовый баклажан на прищепке, сова, пара шишек (посыпанных будто сахарной пудрой, которую постоянно хотелось лизнуть, но мама не разрешала: «Съешь и умрешь. Это же стекло»), еще несколько сказочно красивых игрушек. И звезда! Большая красная звезда, которую Вовка сам надевал на верхушку елки. Когда папа поднимал его вверх – так чтоб Вовка дотянулся до верхушки.

Поезд шел во Владивосток очень долго. Это...

Злые языки утверждали, что выбился в люди Авдей Спиридонович Кутепов лишь благодаря многочисленной родне, преобладавшей среди населения хутора Волчанка, умаляя его личные качества. Но нимало были удивлены глубиной и парадоксальностью Авдеева мышления члены бюро районной партийной организации, утверждавшие его во главе правления колхоза имени Семёна Буденного.

- Русский мужик беден издревле, - заявил новоиспеченный председатель, - свыкся с этим положением. Поблажки теперь пойдут лишь во вред...

Но до сих пор, когда идёт первый снег, меня неудержимо влечет туда, в снегопад…

Внезапно потемнело и стало тихо. В белом мареве исчезли дома, деревья, люди.

- Не наступай на мои следы, - услышал совсем близко женский голос.

- Это почему же, - буркнул я, но подняв глаза, замер в восхищении и робости. На меня смотрели сияющие серые глаза.

- Потому что я Королева Первого Снега.
- Можно ли стать рыцарем Великой Королевы? - еле выдохнул я. И что позволяется смиренному рыцарю?

- Ты...

Смерч налетел внезапно. Вот было ясно, и вдруг разом – завыла, загрохотала буря. Ветер свирепствовал беспощадный. Густая пыль застлала солнце, в мрак погрузилась земля. Тревожно сжимались сердца в предчувствии беды. Разом вспомнились пророчества о конце света.

Но, наконец, ветер стал стихать. Со всех сторон горизонта поползли тучи. Скоро они заволокли всё небо, пошёл дождь. Он усиливался с каждым часом, лил более суток, но ветер совсем прекратился.

Впрочем, его внезапный порыв больше...