Сединка

Давным-давно жил на свете юноша. Больше всего увлекали его истории о древних временах, когда этот мир был зелёным, полным чудес и диковинных созданий. С самого детства парень зачитывался старинными книгами из большой домашней библиотеки, которую собирал ещё его прадед.

Во взрослой жизни юноша, однако, предпочёл военное ремесло. Записавшись в ряды мушкетёров, парень лучше всех выучился стрелять, и спустя три года, возвратившись в родной дом, привёз с собой новенький мушкет, выигранный на...

Межпланетный челночный корабль “Бернадотт” вздрогнул, резко накренился и неотвратимо пошел на-встречу холодным, уснувшим охристо-красным просторам Марса. Майкл Ахерн, инспектор Организации Объ-единенных Наций, впервые летел на красную планету.

Он с волнением всматривался в обзорный кормовой ил-люминатор, пытаясь отыскать хоть какие-нибудь признаки жизни.

Тщетно. До купола, под которым располагалась колония, было еще далеко, и Ахерн различал лишь уны-лый, наводящий тоску песок. Он нервничал...

«И в кого он такой удался?» – думала мать. Повитуха Варвара, принимавшая роды сказала матери:

– Да ты не переживай, через годок волосы почернеют.

Варвара была мудрой женщиной. Она приняла роды не у одной сотни женщин и могла заглянуть в судьбу любого принятого ею ребенка. Старая повитуха видела судьбу новорожденного младенца в правой верхней четверти окна дома, где родился ребенок. По привычке взглянув, она ничего не увидела. Прочла молитву, опять посмотрела. Стекло чистое… Варвара бледная...

Отец, вглядываясь в моё детское лицо, говорил:
– А твоё лицо мне знакомо, я ведь уже тебя где-то видел!

Но я не мог ему ответить. Любая личность при жизни проходит те реинкарнации, которые в прошлой жизни ею не были до конца отработаны. Сельская школа, служба в армии обычным рядовым, военное училище и опять служба в разных офицерских должностях в немыслимых бытовых и моральных условиях. Полковник не спился, не застрелился, как сделали это многие его сверстники. Он по пальцам считал годы до...

Я хочу написать о Витебске, все до самой последней строчки. Описать все улицы, лестницы, дома из красного кирпича, сиротливый бюстик Суворова, на изогнутой старой улице, вновь поднимающиеся церкви, на горе у креста, с которой помню казалось бы еще так недавно сигали на портфелях по снегу и конечно немилосердно резали их о торчащие из земли гвозди и просто ржавые прутья, а дома потом говорили, что это какие-то недобрые люди в автобусе... И стыдно было за эту ложь и боязно что узнают и весело...

- Почему ты не спишь? Уже двенадцатый час.

- Во-первых, у меня каникулы, так что мне не надо рано вставать, а во-вторых, там что-то есть.

- Где?

- В шкафу.

- Не валяй дурака, ты же не маленький, - сказала мама, открывая шкаф, из которого на нее посыпался хлам, - черт! Ты когда-нибудь наведешь тут порядок?

- Я только сегодня прибрался. Но там кто-то шевелится.

- Не удивительно. Развел тут крысятник. Возьми к себе в комнату кошку, пусть отрабатывает свой вискас.

- Ну...

«Чем больше я её ругаю, тем больше я её люблю», - говорил мне об Астрахани писатель Юрий Селенский, чьим именем названа ныне одна из улиц города.

Вот и я тоже - люблю её, но странною любовью, если несколько перефразировать Михаила Лермонтова.

Грязный, пыльный, то испепеляюще знойный, то промозгло серый, убогий провинциальный городишко? Где есть улицы-трущобы с домами 19 века, тонущие в непроходимой болотной жиже? Где и доныне после сильного ливня впору вплавь переправляться на лодках и...

В одном из уголков Старого Города, в неказистой конуре, не принадлежащей никому, поселился Старый Пёс.

В общем-то, Старым его можно было назвать с натяжкой. Внешность портили обильно покрывавшие его шрамы, склоченная шерсть, седая морда и невысказанная, не расплескавшаяся тоска в его умных и добрых карих глазах. Пёс был коренаст и мускулист, мог постоять за себя в уличных драках с модными сейчас у Людей бойцовыми псами, бультерьерами, питбулями и прочими искусственно выведенными тварями...

И была ночь, и наступило утро – день первый.

Саес сидел на полу кабинета среди вороха диагностических карт. За двадцать лет практики их накопилось около 20 тысяч. Перебирая карты и внимательно рассматривая их, он вспоминал имена, ситуации, даты.

На всех этих картах у их владельцев когда-то были проблемы, горе, потери родных и близких, радость. Он видел своих бывших клиентов, мысленно разговаривал с ними. Машинально в отдельную стопку он откладывал карточки умерших людей. Напряжённая работа...

МОЯ ЖИЗНЬ. ЧАСТЬ 5(1). МОЕ ДЕТСТВО. КИРОВАБАД.

Воистину, только теперь, многие и многие годы спустя, я могу сказать: Благословенный город. Бог знал, куда вести нас и как устраивать нашу судьбу, и щадя, и воспитывая нас всех, извлекая наверх нашу греховность и ставя ее в себе на вид и обозрение для извлечения хоть какого-то ума каждому. Но ни мать, ни отец, ни я никогда не пожалели о том, что он был в нашей жизни и щедро одарил нас своим гостеприимством и обласкал своим палящим солнцем, как и...