Прощать

Бог наградил меня болезнью, имя которой грипп, на несколько дней. И вот результат я сидела в чате . не вылезая дня три с некоторыми перерывами на еду и такую совершенно не нужную вещь, как сон. Так вот после общения со многими мальчиками – экземплярчиками, к завершению третьего дня я познакомилась с Антоном.

Парень, скажу я вам симпатичный, видный и со вкусом. Но … меня ждало самое подлое разочарование. То, что этому человеку необходимо общение вживую я поняла сразу. Так как перед вопросом...

КАП! КАП! КАП!
Капает! Это из крана на моей кухне.
Я в спальне, уже шестой раз перечитываю одно и то же слово...

Кап! Кап!...так, знаете ли, назойливо!
И главное -не переставая.....кап! кап!
Прямо мне на мозги!...
И у вас наверняка такое было...
Каждое это "кап" как молотком об голову бухает!
Препротивнейшее ощущение..
КАП! КАП!
А стараться не замечать этого звука просто бесполезно.

Он проникает через любые преграды.
Слышится даже сквозь шум и громкую музыку. Подлое капание...

Суди Бог
Лука опять перся, как с гранатой под танк. Какая уж местная язва придумала такое сравнение, но была она все-таки права не в бровь, а в глаз: одень на Луку вместо закопченной грязной «робы» драную солдатскую форму - и наезжай на него кинокамерой на здоровье, никаких актеров не надо!

Улочка сбегала круто под горку, и кривые, колесом, ноги мужика не справлялись со стремительным спуском, все норовили за что-нибудь зацепиться - Лука, пролетев ныром, пропадал во взметнувшемся облаке пыли...

Я стою на дорозі. Мене оточують неймовірно міцні паперові стіни. Я можу їх не помічати, але вони є. Я можу їх підпалити, але вогонь дасть їм нове життя і вони, ніби фенікси понесуть мене у світ думок, мрій і найкращих сподівань.

Вони не є мною, але я є їхньою часткою. Я не знаю, коли стала нею і не знаю, чи зникнуть в майбутньому ці стіни, чи ні. Краще б ні, бо я- їх частка, і мабуть якщо зникнуть вони, зникну разом з ними і я. Я стою на дорозі. Повз мене проходять тисячі людей, тисячі машин...

Настоятель женского монастыря отец Сергий бережно отсчитал триста рубликов Прасковьи Абрамовне и та, вне себя от счастья, побежала тратить нежданное в миру. Сахару, морковки и винца сухого, - шептала она, легко сбегая по крутым ступенькам и ловко увернувшись от растопыренной пятерни монастырского блаженного по кличке Байкал, который опять не словчился ухватить ее за тонкую ножку. И хорошо, что не словчился, быть бы беде. А не его ли она отхаживала, когда тот тонул в ручье на заднем дворе, не в...

10

Полевой стан. Коричневый двубортный костюм, увешенный сверху донизу геройским серебром и золотом, мелодично позвякивал на Ч-К, а на синем в полоску жакете Жо-типа-эМ - только молчаливый комсомольский значок. Пожилые люди с головами в густой седине, опираясь на палку и тросточку, подходили к навесу, под которым белел длинный стол с лавками. Рядом – походная кухня, вдали – комбайны.

– Нас сегодня будут кормить кормом, как вы думаете? Ведь мне, как ветерану, положено. Я же одним из самых...

I
Молодой офицер в чине капитана, разместившись в уютном купе фирменного поезда «Воронеж — Москва», мыслями уже пребывал в нашей славной столице, куда его направили повышать квалификацию на курсах при военной четырежды орденоносной академии имени Михаила Васильевича Фрунзе.

Таким поворотом своей служебной карьеры он был весьма доволен — академические курсы давали высшее военное образование, открывая дорогу к следующим воинским званиям вплоть до полковника. Да и сама московская жизнь, если на...

Николай Толстиков
ПОЗДНЕЙ ОСЕНЬЮ
рассказ
Староверов Сан Саныч, отставной преподаватель педучилища и закоренелый холостяк, сохранил себя. За семьдесят, но не огруз фигурой, не скрючился спиной, был по-прежнему легок на ногу, морщинки лишь мелкой сеточкой собирались возле его глаз. Всегда подтянутый, в строгом костюме, застегнутом на все пуговицы, при черной узкой селедке галстука и в белой шляпе он неторопливо вышагивал по улочке родного городка. Встретив старого знакомого, Староверов окидывал...

Николай Толстиков

ПОМИНАЛЬНАЯ СВЕЧА

рассказ
Севу Изуверова дразнили «попом». С длинными кучерявыми волосами, вьющейся бородкой, а к сорока - и с подвыпершим изрядно вперед пузцом, он поначалу обижался на насмешников, даже подумывал сменить «имидж»: взять да и забриться наголо, « под Котовского». Но в последние годы, когда уже не в диковинку стал колокольный звон, там и сям пробивающийся сквозь шум города, прозвище Изуверову даже льстило, хотя в церковь-то, откровенно говоря, он если и...

Из меня отличная выйдет Жанна д’Арк, я умею быть благодарной за каждый подарок, я умею это – прижиматься губами, и говорить, благодарю господи Тебя, за то, что ты с нами. Я умею это – знамя над головой, и все кто любит меня за мной, и через колья пришпорив коня, потому что боги верят в меня, а я верю им, я видела меч, меня к сожалению не уберечь, меня не спасти ни друзьям ни врагам, потому что эти, идущие по пятам, не доверяют моим словам, моим голосам, звучащим во мне, но это не худшее – смерть...