Пред бытие

..в этом миру - где тело должно умереть - есть каналы связи с будующем

(и это не телепатия и не предсказания)
- а ВИДЕНИЯ из космоса своих планет..
(от куда и пришли)

Мать - видит дочери плохо

Сын - молит мать со слезами - жить мне ещё надо, - стоя пред Смертью.. (ибо не всё ещё отдал в Жизнь)

Обыкновенный Материнский крик,
= разговор (с Боженькой - своих Арии, Славяне, Русичи и Россичей) предчувствие -

выливаемое к Небу

Спасает - её дитя от гибели..

Иду за бабочками.
Малыш прижался ко мне и уснул, уткнувшись в мою щеку, так и не размыкая обнявших шею ручек. Странно – я почти не ощущаю его веса. От него исходит необычно приятный свежий аромат. Очень лёгкий, волнообразный.

Кто же ты? Как сюда попал? Что мне с тобой делать? Представить страшно, что будет, если сообщить официально. И куда сообщать? Замучают ведь ребёнка. И не сообщать нельзя. Не утаишь. Вот так кроссворд…Непроизвольно сильно прижимаю его к себе, представив весь возможный...

Раздели с голодным хлеб твой и скитающихся бедных введи в дом;

Когда увидишь нагого - одень его, и от единокровного твоего не укрывайся.

Тогда откроется, как заря, свет твой, и исцеление твоё скоро возрастет.

И правда твоя пойдет пред тобою, и слава Господня будет сопровождать тебя.

Тогда ты воззовёшь, и Господь услышит; воззопиёшь, и Он скажет:

"вот Я!".
Когда ты удалишь из среды твоей ярмо, перестанешь поднимать перст и говорить оскорбительное,

И отдашь голодному душу твою...

Вот он. Любимый, желанный, родной… Но бесконечно далёкий. Такое ощущение, что мы на разных планетах, но я могу его видеть, я его знаю, а он меня - нет. Хотя, с чего я взяла, что мы действительно находимся не в разных мирах…

И опять я сторожу его сон и любуюсь красивым лицом в обрамлении темно-русых прядей, жду, когда он откроет свои теплые карие глаза и, глядя на меня, прошепчет ласково "Доброе утро!". И с тем же усердием стараюсь не замечать в его постели другую, самую мою лютую противницу...

В поле одиноко восседал на коне воин. Гордый и вели¬чественный - он издали был похож на древнее изваяния. Если бы ни ветер - что трепал длинные черные, как смоль, волосы - па¬дающие волнами на могучие плечи, то его действительно можно было, признать за памятник. Но ни это поражало воображение, а внешний вид всадника. Торс, замурованный в чёрные с шипами доспехи. Плечи и спину покрывал, тоже чёрный, плед с изобра¬жением оскалившего красного дракона. Талию украшал - ис¬кусно отделанный широкий...

Она была необычной девушкой. Не то, чтобы она сильно отличалась от остальных. Но она была другой. Почти постоянно молчала и сидела в кресле в комнате. Никуда не выходила, разве что в туалет. Еду я приносила ей в комнату.

Она стала такой после того, как погиб ее любимый, а ее друзья жестоко предали ее. Она лишилась всего - квартиры, денег, работы. Совершив неудачную попытку самоубийства, она пережила клиническую смерть. Я работала медсестрой в больнице, где она лежала, и мне стало жаль ее...

Люблю ли?Меня так часто волнует этот вопрос,а особенно в последние дни.Не могу описать это слово.А существует ли оно?Наверно существует,раз все о нём так говорят.А я не верю,хотя так хочется верить.Обожглась и больше ничего не понимаю.А я сейчас нахожусь с таким замечательным человечком.Как он мне дорог,я не могу даже описать что со мной происходит.Я просто так счастлива.Счастлива,что он рядом.Так хочется,чтоб он меня не обманывал,не предавал.Мы с ним так мало знакомы,но кажется,что я знаю его...

Волтасианец, низенький, сморщенный, розовокожий гуманоид, нервно подрагивал, будто мысль об ар-хеологических раскопках доставляла ему несказанное удовольствие. Он махнул одной из четырех рук, предла-гая мне поспешить.

— Сюда, друг, сюда. Тут могила императора.
— Иду-иду, Долтак, — прохрипел я, сгибаясь под тяжестью рюкзака и лопаты.

Несколько шагов, и я увидел едва возвышающийся круглый холмик.

— Вот она, — указал Долтак. — Я сохранил ее для тебя.

Сунув руку в карман, я достал...

Много позже Олфайри понял, что ради жизни надо отдать жизнь. Тогда он просто думал о том, как ос-таться в живых.

Он был l’uomo dal fuoco in bocca, человек с огнем во рту. Рак жег ему горло. Говорил он с помощью ме-ханического имитатора, но опухоль грозила прокрасться в мозг, еще немного — и Франко Олфайри перестал бы существовать. Поэтому он обратился к помощи Провала.

У него были деньги. Именно они позволили ему войти в дверь, соединяющую миры. Деньги, много де-нег. Те, кто управлял...

Давно это было. Султан, правитель всех территорий, покоренных монголами, выбрался как-то со своими приближенными на прогулку. У обочины дороги, по которой двигался великолепный эскорт, стоял какой-то абдал*.

- Любому, кто даст мне сотню динаров, я подарю добрый совет, - крикнул он проезжавшим.

Султан приостановил коня и спросил:
- Абдал, и какой же это совет ты так дорого ценишь?

- Хороший, - ответил тот. - Прикажи, чтобы мне сперва выплатили сотню динаров, и я тотчас скажу его тебе...