Нет большей глупости

Рваный грязный снег и дождь... это уже стало привычным. Она шла домой. Квартал за кварталом проносились мимо её взора, она думала о чём-то неведомом, как ей казалось, окружающему миру. О том, что будет дома, что будет всё, как обычно.

Холодный моросящий дождь нервировал её, мешал мечтать. Но вдруг её внутреннее состояние изменилось, она рефлекторно подняла голову. Впереди стоял парень, взрослый, лет двадцати пяти, смуглое, слегка оплывшее лицо... Девочка обернулась, но сзади никого не было...

О, это непередаваемые чувства, когда ты о чем то подумаешь и оно происходит минут через пятнадцать или полчаса. Иногда хочется что то сделать из ряда вонн, но останавливаешь, знаешь что это кому то не понравится. Но кому ...я это понимаю в душе и тихо улыбаюсь. Иногда во сне мне кто то отчетливо говорит, ты знаешь: нехорошо как то ведешь себя, а тебе это зачем, ты кто ...что бы меня осуждать, она молчит или это ОН? Молчит... Однажды я так переживала из за большой суммы денег и вдруг звучит голос...

Уже польза в том, чтобы не вредить.

* * *
Угроза, нависшая над обществом, — фактор, вынуждающий к более справедливому распределению мест и ролей в социуме.

* * *
За что человеку платят, что встречает одобрение окружающих, — то он и будет повторять вновь и вновь.

* * *
Смену моды некоторые переживают как конец света.

* * *
Мир спасет красота, а красоту спасет фотошоп.

* * *
Люди, которые всем нужны, живут в спешке.

* * *
Для одного стена — препятствие, для другого — защита...

Я поднялась наверх с помощью собственной силы и застряла где-то в пространственных корридорах. Металлические серые балки и серые трубы окружали меня со всех сторон . Как только я c небольшими усилиями избывилась от нагромождения металлических серых оков, меня сразу обнаружили, и началась самая настоящая погоня .

Зачем я была им нужна я не знала. Но я была чужаком в их мире и это их настораживало.

Вдруг передо мной оказалась толпа народа чинно, шедшая друг за другом в неопределенном...

Зайдя в гости, к друзьям, я увидел их не дружеские лица. Ссора у них, мужа с женой, была, вероятно, в заключительной стадии, но, не придя к Горбачёвскому «консенсусу», требовался судья, вот они и решили воспользоваться бесплатными услугами на дому, обратили обозлённые свои лица ко мне. «Ни чего себе» - подумал я, понимая, что «муж и жена одна сатана», поэтому козлом отпущения мне ну ни как не хотелось быть.

Друг начал с покашливания, стараясь снять с голосовых связок, на которые он собрал...

Кто больше думает, чем говорит,
не имеет ли также и больше других
что сказать?

Как правило, когда большое наше заблуждение
заходит слишком далеко,
то получает статус непреложного догмата.

Зимняя сказка…

Приближался холодный ноябрь… Теплые ветры улетели к югу, чтобы укачивать сонное море… Они были молоды и еще не успели стать холодными… С севера шли их старшие братья… Сыпали снежной крупой, дули на окна, и тонкие синие стекла тот час становились белыми…

Северные ветры носили длинные серые хитоны… Чтоб затягивать светлое небо и прятать солнце, живущее в заоблачной синеве… Ветры вовсе не были злыми… Это была их работа – готовить землю к зиме…

У теплого солнца много лучей...

Духовно развиваясь, принимая божественный мир таким, какой он есть, учась любить себя, как Творение Бога, я не перестаю удивляться наблюдениями за своим внутренним миром.

Когда то мне казалось, что я все достигла. Нирвана, вечное блаженство, свобода.

Я люблю и любима.

Мне казалось, что все мои кармические уроки закончились, так как на протяжении нескольких лет проблем и неприятностей больше не возникало, не было и ситуаций, которые могли бы вызвать во мне раздражение и неприязнь.

Но...

Почему? Ну, почему ты меня отвергаешь?... Не твоя – значит, ничья… Мне больше никогда не вернуться к тому, что было… Я поверну свой курс направо и буду тихонько биться раненым крылом о край судна. Ты оставил меня за бортом…

Ничего, ничего, что так… Ты плыви… А я пока постою в очереди за счастьем. И если останусь жива… Наверное, это было не напрасно…

Почему ты меня отвергаешь? Скажи… Нет, ты никогда не заметишь моих грустных блестящих глаз. Ведь каждый, кто напоминает о тебе, дорог мне...