Несчастный

Рассказывают, что однажды, давным-давно, в какой-то далёкой стране сошёл с ума принц. Король был вне себя от отчаяния: принц — его единственный сын, единственный наследник королевства! Были призваны все волшебники, колдуны, были созваны лекари, было сделано всё возможное, но все это было напрасно.

Никто не мог помочь молодому принцу, тот оставался безумен.

В день, когда он сошёл с ума, он сбросил с себя всю одежду и, оставшись голым, залез под большой стол и заявил, что будет теперь жить...

Человек пришёл к дервишу и сказал:

— Я хотел бы обсудить с тобой свою проблему.

— А я, — сказал дервиш, — не хотел бы этого делать.

Человек был раздосадован:

— Откуда ты знаешь, ведь ты не выслушал меня?

Дервиш улыбнулся:

— Почему тогда ты пришёл ко мне, если думаешь, что я не знаю твоей проблемы и не могу воспринять её без твоего рассказа?

Теперь человек был смущён и обеспокоен одновременно.

— Тогда скажи мне, в чём моя проблема, и это убедит меня окончательно.

— О...

Человек, осуждённый на смерть, бросился с мольбой к ногам хакема, верховного судьи. Он заверял его в своей невиновности. Но не нашел ни веры в свои слова, ни подтверждения своей невиновности. Хакем был непоколебим, как само правосудие.

Когда уже все уверения оказались бесполезными, несчастный попросил, чтобы исполнили его последнее желание. Судья подумал, что нетрудно оказать последнюю милость тому, кто смотрит смерти в лицо. Ведь милосердие - облегчает душу слугам правосудия, которые, как и...

Эта встреча произошла весной, когда все вокруг просыпалось и расцветало после долгого сна. Никто и не думал, что это может произойти. В один из прекрасных мартовских дней, когда солнце светило ярче обычного, он пролетал мимо нее.

Что-то в его сердце кольнуло. Это было что-то приятное, но незнакомое для него. Спустя несколько дней он вновь пролетал мимо, но теперь это чувство загорелось в нем пламенем, и он не мог не задержаться. Началом дружбы стали их улыбки. Вся весна, лето и начало осени...

В одной старинной итальянской рукописи, кажется, пятнадцатого столетия, — начальные страницы и все украшения книги были вырваны благородною рукою любителя библиотек, — простодушно рассказывается о том, как пришёл ученик к учителю-живописцу Сано ди Пьетро за советом о своей картине.

Учитель трудился над спешной работой и не мог придти на зов ученика, начавшего самостоятельно картину «Поклонение волхвов» для небольшой сельской церкви Сиенского округа.

Учитель сказал:

— Мой милый, я дал...

Ничтожно величие заблуждения
и велико ничтожное разумение истины.
Плохо, когда телесное берет верх над духовным, или же духовное полностью возобладает над телесным, здесь надлежит соблюдать пропорцию, нарекаемую “золотым сечением”, дабы страсть черпала ублажение себя не в плотской утехе и похоти, но в знании непреходящем, в мысли глубокой и проникновенной.

Кто видит далеко, тот не вредит душе.
Кто опирается на закон человеческий, тот счастлив, но ненадолго,

кто опирается на закон...

1. Алхимик.
Серые Башни встретили путешественника холодным блеском обломанных шпилей и враждебным шелестом опавших листьев. По-зимнему льдистый ветер сорвался с серого камня могучих стен и единым порывом снёс с его головы капюшон, разметал полы плаща, обнажив тёмно-коричневые брюки, сапоги на высокой застёжке и плотно застёгнутую потёртую куртку.

Короткие огненно-рыжие волосы взметнулись назад и вверх вслед за ветром, раскрыв худощавое лицо и яркие зелёные глаза, в которых колючими...

Они стояли друг против друга: молодой оруженосец с кинжалом Розой в руке и студент третьекурсник с посохом на перевес. Пока что они только боролись взглядами, давили друг друга волевым прессингом, пробуя на прочность внутренний стержень.

Маят чувствовал, как Сила внутри него собирается в один тугой клубок, а по телу растекается приятное тепло, предвещая скорый взрыв. Он знал, что его противник чувствует то же самое. Аура цвета тусклого золота пульсировала, повторяя ритм сердца, слепила глаза...

9.
Терн решился оставить её только тогда, когда Мириэль, утомлённая потрясениями, наконец, уснула. Проходя по пустынным коридорам чёрного особняка, нынешний глава кланов пребывал в раздумьях перемешанных с облегчением от того, что с Мириэль всё в порядке. Теперь можно было заняться, так сказать, государственными делами.

Сейчас кланы были едины, как никогда – попытка людей шантажировать весь вампирский род странным образом их сплотила. Ночные охотники жаждали расплаты за понесённые унижения...

Существовал некогда город, жители которого до того страстно любили поэзию, что если проходило несколько недель и не появлялось новых прекрасных стихов, — они считали такой поэтический неурожай общественным бедствием. Они надевали тогда свои худшие одежды, посыпали пеплом головы и, собираясь толпами на площадях, проливали слёзы, горько роптали на музу, покинувшую их.

В один подобный злополучный день молодой поэт Юний появился на площади, переполненной скорбевшим народом. Проворными шагами...