Немой

Клео оказалась права насчет фермы. Она была очень живописной, с прекрасными лужайками и садами, и каждое место словно приглашало устроить там пикник.

Клео наполнила корзинку превосходной едой: холодный цыпленок, салат, свежие, еще теплые булочки и нежный морковный кекс.

В углу корзинки Саманта нашла две маленькие бутылки белого вина. Все это пришлось как нельзя более кстати. После трехчасового осмотра лошадей, отмеченных Тревором в каталоге, Саманта и Бандар ужасно проголодались. Они...

– Знаешь, Саманта, мне кажется, ты нравишься Бандару.

Саманта помолчала минуту, чтобы собраться с духом, прежде чем посмотреть Клео в глаза.

– Дорогая, что за чушь ты несешь?
Когда Клео вернулась с покупками из города, Бандар рассказал ей запланированную историю про семейного врача, и верная Клео со всех ног помчалась к Саманте, чтобы узнать, что стряслось с подружкой.

Саманта успокоила ее, сказав, что просто хочет повидать родных, а заодно решила заскочить к своему врачу.

Саманте...

С превеликим удовольствием, отражавшимся в его темных, как подземные реки, глазах, Александрос Кристакис наблюдал за своим дедом. Тот не спеша обошел серебристый «аскари КЗ 1», который только что доставили, – лучше игрушки для мужчины придумать трудно.

Такой суперавтомобиль могли сконструировать только в пятидесятые годы! Восторг пожилого человека от зрелища подобного раритета не поддавался описанию.

– Представить только, эта машина стоит почти четверть миллиона! – Высокий и крепкий...

Кто из нас не любит тех времен, когда русские были русскими, когда они в собственное свое платье наряжались, ходили своею походкою, жили по своему обычаю, говорили своим языком и по своему сердцу, то есть говорили, как думали?

По крайней мере я люблю сии времена; люблю на быстрых крыльях воображения летать в их отдаленную мрачность, под сению давно истлевших вязов искать брадатых моих предков, беседовать с ними о приключениях древности, о характере славного народа русского и с нежностию...

Голова раскалывалась.
Боль глухо билась в черепе, давя изнутри на глазные яблоки. Желудок тревожно сжался, словно его разбудила суматоха в остальном теле.

– У меня болит голова, – вслух пожаловалась Марис Маккензи тихим, слегка озадаченным голосом.

У нее никогда не было проблем с головными болями. Несмотря на хрупкий вид, Марис унаследовала крепкое телосложение Маккензи. Именно странное состояние заставило ее заговорить вслух.

Она не открыла глаза и не потрудилась взглянуть на часы...

Кто ударил ее? Почему кто-то пытался убить Фурора? Черт возьми, если бы только она могла вспомнить!

Обернув полотенце вокруг головы, чтобы сохранить волосы сухими, Марис встала под тепловатую струю воды, вновь и вновь пытаясь собрать воедино разрозненные воспоминания и вынудить свой бедный мозг выдать глубоко запрятанные секреты.

Все было в порядке, когда она вернулась в конюшни после обеда. Удар она получила после наступления темноты, скажем, около шести или половины седьмого, до того...

В тот же момент, когда Кори спустила Руфуса с поводка, она поняла, что совершила огромнейшую ошибку. Мощный лабрадор с неимоверной скоростью помчался по аллее Гайд-парка. Гуляющие с детьми матери с визгом бросились спасать своих чад от клыков «чудовища», а неспешно прогуливающиеся пожилые люди, вспомнив былую молодость, с резвостью, которую они вряд ли от себя ожидали, начали отскакивать в сторону.

И даже группа молодых людей в рваных джинсах и с пирсингом на лице с опаской взглянула на...

Воспоминания отрезвили Кори, и она перестала отвечать на поцелуи Ника.

– Что случилось? – тихо спросил тот, но в голосе его не было ни раздражения, ни недовольства.

– Я… Я не делаю этого на первом свидании, – пробормотала она.

Да и первым свиданием их встречу не назовешь! Что лишь осложняет ситуацию.

– Не понял… Ты что, не целуешься?
Кори нервно сглотнула.
– Не так, как это происходит у нас.
– В смысле?
– На заднем сиденье машины. – Она кашлянула. – Прощальный поцелуй на...

1991 год… Почему же я назвала его первым началом? ПЕРВЫМ началом разговора с Богом? Длинного, непрерывного, изо дня в день, каждую минуту… более двадцати лет… Видимо потому, что была потрясена столь ярким, однозначным, чрезвычайно истинным и привлекательным проявлением Бога в себе, Верховной Божественной Личности… - в себе… Это было еще без внутреннего диалога, конкретных слов, но на уровне высочайшего, очень глубокого понимания абсолютно всего, что хотел мне сказать Бог. Оказывается, общение с...

Если Бог ведет Лично, есть такое понимание и действо, означающее непременный контакт и диалог человека с Богом, Он делает это достаточно строго, для души круто, без вариантов и снисхождений, непременно Божественно осмысленно, справедливо и направленно до мелочей. Воистину, это высочайшая Милость, редчайшая, выигрышная для души, так избранной, отмеченной Богом, понимающей высоту такой связи… но и неисповедимы пути Бога, непредсказуемы Божественные игры, даже если знаешь, что все по замыслу Бога...