Немного города за окном

Эта история, которая была на самом деле, произошла на тюменской земле, в областном центре. Эта история об одной русской женщине по имени Виктория, которая влюбилась в узбека, страдала из-за него, хотела покончить с собой из-за него. Итак, начинаю.
2000 год. Светловолосой, красивой Виктории двадцать пять лет. Виктория, единственная дочь, живёт с родителями, которым более пятидесяти лет. Виктория работает там же, где её отец, на заводе. Она работает бухгалтером, а её отец по имени Николай работает...

На улице бушевало лето. Деревья, скамейки, а так же - люди, снующие по раскаленному асфальту, плавились, как пластилиновые поделки.

В кабинете начальника, не смотря на распахнутые окна, было нестерпимо душно, и находящиеся в нем люди, а именно: репортер Прохватилов Алексей Алексеевич и, непосредственно, хозяин сего кабинета, то и дело, поочередно, стирали пот со своих литературных лбов носовыми платками.

Прохватилов стоял напротив грузного, развалившегося в кресле, начальника и переминался...

I.
Слово "путь" можно считать самым таинственным, самым удивительным и самым волшебным. Ведь именно в пути с людьми случаются всякие необычные приключения. Только в пути происходят чрезвычайные открытия и раскрывается бездонная глубина сопонимания самих себя, своей любви, тщетность страстных надежд и проверяется верность друзей. Это слово должно завораживать каждого из вас. Оно должно будить вашу самую необузданную фантазию и увлекать неповторимой свежестью бесконечно созидающейся романтики. Но...

Вот и наступил этот “долгожданный” день – день всех влюбленных. Для многих это главный праздник года, некоторые вообще не вспоминают о нем, а есть и такие, которые с ужасом ждут приближения 14 февраля. К последним и можно было отнести Анжелу. Она ненавидела этот праздник, ежегодно мечтала вычеркнуть этот день из календаря, пережить его скорее и проснуться уже утром 15 февраля, но…! Она сама порой не понимала, откуда такая неприязнь к нежному празднику Любви. Быть может, потому что она никогда не...

Поезд постепенно набирал скорость унося меня от этой осени, от этого сумасшествия, от этого человека на время ставшего для меня всем.

Бегство. Спасительное средство от всех напастей. Спасительное средство… средство от которого можно в очередной раз сойти с ума.

Километр за километром множилось расстояние между оставшимся пивом, облетевшими деревьями, зарядившими дождями и мною.

Какого черта я стояла в дверях какого-то занюханного кафе дожидаясь неизвестно чего. Все равно никто не пришел...

Старик приходил сюда уже давно. Сколько? Он не пытался вспомнить... да и зачем? Это место напоминало ему о многом. Он стал приходить сюда с тех пор, как остался один. Сидел, может быть думал о чем-то – неизвестно. Просто ему тут было хорошо. Вокруг скамейки собирались голуби – это он приручил их. Они бегали у самых его ног и собирали крошки. Самые смелые иногда выхватывали корм прямо из рук. Молодые и пожилые женщины с колясками и маленькими ребятишками постоянно собирались на соседних скамейках...

Сын академика-историка из Ленинграда, Андрей Радонежский уехал в Сибирь, чтобы учиться в Академгородке. Средой его общения стали жившие в двухэтажных коттеджах среди сосен академические дети, в воспитание которых входили - Клуб фехтования «Д,Артаньян» и изучение французского языка.

В Андрее была странность – его облик словно не соответствовал его личности. Нельзя было основы физиогномики применить к его характеру, черты его лица были непроницаемы, словно характер им был создан самостоятельно...

Морозно в степи. В перелесках будто деревья греют, а на юру – совсем пропасть. Возницы наглухо укутаны в бараньи лохматые тулупы. Седоки на пяти санях жмутся друг к дружке, зарываются в сено, прикрываясь сверху дерюжками. На последних – четверо.

- Лопатин, озяб? – ткнулся к нему в самое лицо закоченевший Бондарев.

- Замёрз… аж до самых кишок! – прохрипел уныло Лопатин. – Приедем-то скоро али нет?

- Кто его знает, спросить надо приятеля-то. Эй, друг, - ткнул он в рыжую овчинную тушу...

Отец за ужином, по обыкновению, размеренно шелестел газетой, и Ника, привыкшая к его долгим недельным отсутствиям, чувствовала себя неловко. Она медленно доедала наваристый гуляш, стараясь не стучать ложкой о расписные стенки деревянной миски.

Хлеб, подаваемый к столу в улитовском доме, всегда был отменно хорош: подовый, пахучий, с поджаристой хрумкой корочкой; а на разломе этот каравай был такого цвета, что хотелось посмотреть сквозь него на солнце.

Отец отложил газету на край стола...

Над мохнатым краем леса за Горьким озером поднялась луна. Этой ночью она была безупречно кругла и чиста, Её яркий свет залил округу, а звёзды, устыдившись, отлетели ввысь. Над спящей деревней пронеслась в исступлённой пляске распластанная летучая мышь. Издалека, над озером пронёсся тонкий, жалобный, волной нарастающий звук, словно невиданной величины волк выл на сияющую луну. И вновь установилась жутковатая полуночная тишина.

Не тревожа собак, огородом старой Кутепихи крались две...