Назарет Сити. Жития святых, гл. 14-21

14

Винсент проснулся около полудня. Самочувствие было далеко не наилучшим, и он решил зайти выпить пива к Алехандро. Как он выяснил по собственному опыту, в приятной беседе похмелье почему-то проходит быстрее, чем если лечиться одному. Купив в ближайшем супермаркете большую упаковку баночного, он отправился в гости. Алехандро встретил его на кухне, священник стоял у плиты и помешивал странное вида кипящее варево.

 – Это что у тебя за ведьмино зелье? – спросил Винсент, разрывая упаковку и протягивая товарищу банку.

 – Ну, здесь у меня пшеница, просо, толченые подгнившие фрукты, тертая свекла…

 – Но зачем ты это варишь?! Какая-то экзотическая кухня?

 – Нет, просто выполняю свой долг.

 – Какой еще долг?

 – Готовить пищу для столпников – обязанность, возложенная на местное духовенство самим папой. Мы занимаемся этим по очереди. К счастью, это не так и напряжно, так как священников в городе намного больше, чем наших подопечных. А едят последние, как правило, не чаще раза в неделю.

 – А в этом есть какой-то сакральный смысл – кормить их подобной дрянью? – поинтересовался Винсент.

 – Не знаю. Но ничего другого они не жрут. Традиция, наверное.

Пока варево доготавливалось, друзья провели время за обычным похмельным трепом. Наконец Алехандро слил зелье в герметичный круглый контейнер и поставил его в сумку. Также он прихватил с собой веревку.

 – А это еще зачем, – спросил Винсент, – вешать еретиков?

 – Нет, это атрибут одного из знаменитых чудес, которыми славится Назарет Сити. Столпники туго обматываются веревкой, по примеру основоположника движения – Симеона. В результате их плоть покрывается язвами, в которых заводятся черви. И эти черви по большим религиозным праздникам превращаются в жемчуг, пополняя папскую казну.

 – Удивительно.

 – Да, столпники – вообще удивительный народ. Говорят, они поддерживают между собой телепатическую связь, общаясь на расстоянии многих километров.

 – А что еще про них говорят?

 – Ну, – улыбнулся Алехандро, – существуют много легенд. Например, что после смерти они превращаются в светильники, которые впоследствии используются на маяках.

 – Нет, ну это уже откровенная чушь.

 – Тем не менее, именно на вере в откровенный абсурд и держится наша религия. И, как видишь, живет и процветает веками.

***

Столп возвышался в центре большой площади. Было людно – проходило что-то вроде ярмарки. Жители Назарет Сити прогуливались между ларьками торговцев, общались, ели сахарную вату и пили разливной кагор. Внезапно столпник закричал что-то нечленораздельное, все затихли и восторженно уставились на святого. Тот достал из складок одежды дудку и заиграл спокойную мелодию. Вскоре на площадь со всех сторон стали стягиваться овцы. Мелодия убыстрялась и становилась все более задорной. В какой-то момент животные встали на задние копыта и стали отплясывать. Люди пустились в пляс вместе с ними. Длилось это минут пятнадцать. Затем столпник перестал играть, овцы разбрелись, а горожане, шумно галдя, отправились к ларькам освежаться кагором и другими напитками.

 – Всем известно, что овцы наряду с голубями – любимые животные Господа, – сказал Алехандро, – власть над ними считается наследственным даром столпников. Еще со времен Симеона, который до ухода в монахи был пастухом.

Сказав это, проповедник подошел к столпу, положил свою стряпню в свисающую на веревке корзину и при помощи подъемного механизма поднял ее наверх. Столпник принял подношение и сделал благословляющий жест. Алехандро отошел в сторонку и стал рядом с Винсентом.

К вновь опустившейся корзине подошел какой-то бородатый торговец, наполнил ее копченой рыбой.

 – Святой решил попить пивка? – поинтересовался Винсент.

 – Почему? – не понял Алехандро.

 – Копченая и сушеная рыба – традиционная закуска к пиву у восточных славян.

 – Серьезно? Довольно необычные у них вкусы. Но нет, гляди. Сейчас будет чудо.

И действительно. Когда корзина была доставлена наверх, столпник принялся выбирать рыбу по одной и шептать над ней какие-то молитвы. Через какое-то время рыбины начинали трепыхаться, и он бросал их в толпу. Те, кому удавалось поймать рыбу, радостно прижимали ее к себе и куда-то убегали.

 – Чудо воскрешения копченой рыбы. Впечатляет, – сказал Винсент, – но чему они так радуются? И куда бегут?

 – Спешат поместить рыбу в воду. Потом они будут о ней тщательно заботиться, так как, как утверждают, она исполняет желания. По слухам некоторые рыбины даже умеют разговаривать.

 – Ты сам-то в это веришь?

 – Не особо, – ответил Алехандро. Скорей байки, рождающиеся от недостатка образования. Горожане помнят из воскресной школы истории о святом Петре, который тоже воскрешал рыбу, а также учил разговаривать собак. Вот у них в голове все и путается.

 – Говорящие собаки – это, конечно, правдоподобнее, но не намного. У них же речевой аппарат к речи абсолютно не приспособлен.

 – Так в том-то и дело. Если бы был приспособлен, это бы не было чудом, – улыбнулся проповедник.

15

София шагала с гордо поднятой головой по улицам Адского квартала по направлению к Пылающему дворцу Азазеля. Она была настроена решительно – адский полководец должен быть повержен сегодня или никогда. Пылающий дворец был назван так не ради красного словца – его стены, крыша, полы, потолки действительно были непрерывно объяты неугасимым адским пламенем. Сюда не было входа смертным, только демонам – Азазель находил нецелесообразным общение с людьми, уделяя большую часть времени поддержанию в боевой готовности своей армии. София учла эту особенность и подготовилась как следует. Сама она была облачена в новейший огнеупорный костюм. Она вела за собой лишь трех бойцов, но эти трое стоили больше, чем все воины-недотепы из боевых бригад Союза вместе взятые. Андроиды Вера, Надежда и Любовь с рениевым скелетом и оболочкой из карбида гафния были ее личной разработкой, ее гордостью, практически ее детьми.

Они остановились у входа, и София прочла короткую молитву. Андроиды синхронно повторяли за ней каждую строку согласно заложенной программе. Затем Вера выступила вперед и произнесла:

 – Помолись за меня, мать моя, чтобы мне окончить шествие мое, дойти до желанного конца, увидеть возлюбленного Господа и Спасителя моего и насладиться лицезрением Его Божества.

– Я тебя родила, дочь моя, и из-за тебя претерпела болезни. Но ты воздаешь мне за сие благом, умирая за имя Христово и проливая за Него ту самую кровь, которую приняла в моей утробе. Иди к Нему, возлюбленная моя, и обагренная своею кровию, как бы облеченная в багряницу, предстань прекрасною пред очами Жениха твоего, помяни пред ним убогую мать твою и помолись Ему о своих сестрах, чтобы и тех укрепил Он в том же терпении, какое проявляешь ты. – Отвечала ей София заученными наизусть предложениями из Житий святых.

Вера решительно шагнула к двери, распахнула ее и тут же отскочила, уклоняясь от острых зубьев. Во двор высыпал первый отряд обороны – красные черти с вилами.

– Помните, любезные мои сестры, Кому мы дали обет, Кому уневестились; вы знаете, что мы запечатлены святым крестом Господа нашего и вечно должны служить Ему; посему претерпим до конца. Одна и та же мать родила нас, одна воспитала и научила нас, посему и мы должны принять одинаковую кончину; как единоутробные сестры, мы должны иметь одну волю. Пусть буду я для вас примером, дабы и вы шли обе за мною к призывающему нас Жениху нашему. – Сказала Вера, разрывая одежду на груди. Ловко укорачиваясь от вражеского оружия, она покрутила соски, открывая предохранительные клапаны. Из образовавшихся отверстий хлынули струи кислоты. Попадая на чертей, едкая жидкость превращала их в небольшие лужицы. Спустя несколько секунд с врагами было покончено. Вера вошла внутрь и сразу же приняла свою гибель от следующего стража – в просторном вестибюле ее встретил огромный дракон. Челюсти адского ящера с легкостью перекусили хребет андроида, превратив его в технический мусор.

Разумеется, у каждого из человекообразных роботов были свои особенности строения. София работала над штурмом дворца тщательно: вела наблюдение, собирала сведения, выуживала информацию у подкупленных через посредников чертей и мелких демонов. Надежда извлекла из ножен клинок и решительно пошла в атаку на врага, говоря при этом:

 – Дракон! Разве я не сестра той, которую ты умертвил? Разве я не от одной с нею матери родилась? Не тем же ли молоком я вскормлена и не то же ли получила я крещение, как и святая сестра моя? Я росла вместе с нею и от одних и тех же книг и от одного наставления матери научилась познавать Бога и Господа нашего Иисуса Христа, веровать в Него и Ему одному поклоняться. Не думай, дракон, чтобы я поступала и думала иначе, и желала не того же, чего и сестра моя Вера; нет, я хочу идти по ее следам. Не медли и не старайся разубеждать меня многими словами, но лучше приступи к самому делу и ты увидишь мое единомыслие с сестрою.

Изрыгаемое ящером пламя было столь горячим, что легко плавило даже рений и карбид гафния. Неудивительно, что андроид практически сразу отправился в свой высокотехнологический рай. Однако черту смерти Надежда перешагнула не одна. За мгновение до того, как ее пожрало пламя, рука с клинком отделилась от тела и нацелено вонзилось в драконье сердце. О слабом месте на драконьей груди София знала из творчества Толкина, и источники ее не подвели.

– Дочь моя Надежда! Благословенна ты от Господа Бога Вышнего за то, что на Него надеешься и ради Него не жалеешь пролить свою кровь; иди к сестре твоей Вере и вместе с нею предстань к твоему Возлюбленному! – воскликнула София ликуя и, рука об руку с Любовью, обошла труп крылатого ящера, и пошла по пылающей лестнице вверх.

Стоило им войти в коридор, ведущий к покоям Азазеля, как сработал третий рубеж защиты. Пламя вокруг потухло, температура начала резко падать, коридор покрылся инеем. Навстречу Софии и ее андроиду выступил ледяной демон. Его глаза горели холодным синим огнем, как и ледяной меч в его руках. Крылья за спиной, подрагивали, издавали звук, подобный хрусту снега.

Да, адской аристократии были не чужды парадоксы. Но слуги Господа ценили парадоксы не менее. Добрый христианин не должен видеть противоречий в том, что милостивый Бог стирает с лица планеты целые города и народы за незначительные провинности, в кровавых крестовых походах во имя любви, в нетерпимости к инакомыслящим со стороны вещающих о смирении и любви к ближнему верующих. Лишь иррациональная вера может быть истинной. Поэтому София подготовилась как следует. Ее костюм был снабжен защитой не только от огня, но и от низких температур. Она с улыбкой взглянула на грозного демона и голосом активировала нужную программу:

 – Третья моя ветвь, чадо мое возлюбленное, подвизайся до конца. Ты идешь добрым путем и для тебя сплетен уже венец и отверзся уготованный чертог, Жених уже ожидает тебя, взирая с высоты на твой подвиг, чтобы, когда ты преклонишь под меч свою голову, взять твою чистую и непорочную душу в свои объятия и упокоить тебя с сестрами твоими. Помяните и меня, мать вашу, в царстве Жениха своего, чтобы он оказал милость и мне и не лишил меня участвовать и пребывать с вами в славе Его святой.

 – Господи Иисусе Христе, возлюбивший рабу Твою Любовь, – пою и благословляю многопетое имя Твое за то, что вчиняешь меня вместе с сестрами, сподобив и меня претерпеть за имя Твое то же, что и они претерпели. – Сказала девушка-андроид. Она выставила руки вперед, в ладонях появились отверстия, и из них ударили струи напалма, обращая ледяного демона в воду. Когда от врага осталась лишь лужица, Любовь взорвалась, заливая напалмом все вокруг. София же зашагала сквозь огонь к покоям, открыла дверь и вошла.

 – Добро пожаловать! – с улыбкой поприветствовал ее Азазель, вставая на встречу, – проходи, располагайся. Позволь угостить тебя вином.

 – Я пришла тебя убить, а ты предлагаешь мне вина? Здесь явно какой-то подвох.

 – Никакого подвоха, я привык быть гостеприимным. Нет, конечно, в итоге мне придется тебя умертвить. Не то чтобы я обижался из-за своих стражей. Вовсе нет. В конце концов, возродим их в Аду заново. Смерти на самом деле нет, это чистая условность. Но ты начинаешь доставлять многовато проблем.

У Софии не было никакого плана. И она принялась молиться. Что еще она могла сделать в пылающем логове адского полководца? И неизвестно, сработала ли молитва или же это было простым совпадением – существуют ли вообще четкие критерии, различающие волю Провидения и случайность – но за спиной Азазеля раскрылся портал, и оттуда вышел мужчина в черном балахоне с серебряным кинжалом в руке. Это был бывший инквизитор нью-вавилонского Ордена Единого Бога Игнатий, посвятивший жизнь убийству бессмертных. А оружие в его руке было был знаменитым ангельским клинком, достаточно редким для Земли артефактом, используемым для убийства ангелов и демонов. Так Азазель встретил свою смерть.

16

Исследование Винсента было неполным без знакомства с катакомбным андеграундом. Следуя инструкциям, полученным в Конторе, он зашел в воскресенье в нужный малоприметный бар, отсчитал у стойки тринадцатый стул справа и подошел к сидящей там девушке.

 – Позвольте вас угостить, – обратился к ней Винсент и положил на стойку заранее заготовленную монету с изображением рыбы.

 – Я буду Драй Мартини, – ответила девушка.

 – Меня зовут Винс, – представился исследователь после того, как заказал два коктейля.

 – Я Валентина. Поставь что ли какую-нибудь музыку, только негромко.

Винсент подошел к музыкальному автомату, отправил в прорезь назаретский доллар и поставил «Fish Taco» Дика Дейла. Когда он вернулся к стойке, то застал новую знакомую разглядывающей наколотую на зубочистку оливку.

 – Забавно. Проколота и на дереве, как свое время наш Спаситель.

 – Ты считаешь это удачным сравнением?

 – Почему бы и нет. Знание дается нам в мелочах, стоит только его увидеть. Распятие – вообще мой любимый эпизод из истории Христа. Великолепная отсылка к Райскому саду.

 – Что ты имеешь в виду?

 – Будучи прибитым к деревянному кресту, Он метафорически воплощает собой тот самый запретный плод. Плод Знания Отца, который не принес, однако, погибели тем, кто съел его.

Из динамика зазвучала «Fish on the Sand» Джорджа Харрисона. Они молча допили свои коктейли и Валентина поднялась со стула, давая знак следовать за ней.

***

Винсент и его новая знакомая пришли на какой-то замусоренный пустырь и спустились в ни чем не примечательное отверстие в бетонной плите. Они с трудом поместились на ограниченном пространстве по бокам от ручейка сточных вод. Валентина открыла малозаметную сливающуюся со стенкой дверцу и пригласила Винсента пройти туда. За дверцей оказались узкие ступени, ведущие вниз. Спуск происходил по спирали. Было темно, и приходилось подсвечивать телефонами. Внизу их ждала стальная дверь, которую Валентина открыла ключом. Так они попали в убежище катакомбных христиан. Это оказался целый небольшой подземный город, построенный в довольно высоких и широких туннелях. Они шли по улицам, достаточно ярко освещенным светом фонарей и вывесок. Помимо жилых домов здесь были магазины, кафе, рестораны, даже ночные клубы и бордели.

 – Вот это да, – отреагировал на увиденное Винсент, – я ожидал, что вы живете несколько скромнее и благочестивее.

 – Благочестие – удел рабов Демиурга, – ответила Валентина, – живя в соответствии с писаным законом, они сами запирают себя в земной тюрьме. Истинный же милосердный Бог дает спасение даром, для него не существует понятия греха.

 – Но почему все-таки катакомбы?

 – Они располагаются словно бы вне проклятой цивилизации. Несколько ниже наземных городов, но в то же время выше подземного царства Агхарти. Таким образом, живя здесь, мы практически не привлекаем внимания архонтов.

 – А куда мы идем?

 – Я подумала, что тебе было бы интересно взглянуть на нашу главную местную святыню. Это в некотором роде духовный центр общины.

 – Что-то вроде церкви?

 – Нет, кое-что получше.

Они шли по тоннелям, время от времени сворачивая, при этом постепенно спускаясь – улицы были неровными, с небольшим уклоном. Наконец Винсент и Валентина вышли на берег огромного подземного озера, расположенного в гигантской пещере. По периметру озера сидело несколько рыбаков с удочками.

 – Здесь мы ловим рыбу, – сказала Валентина.

 – Это имеет для вас такое большое значение? Вроде как основа рациона?

 – Нет, мы делаем это не для пропитания. Сюда, в эти озера, из запредельных пространств нисходит Слово. И идет оно через рыбу. Так, по крупицам, мы получаем священное знание о том, как избавиться от Гемармена и побороть архонтов. Ты, думаю, знаешь, что рыба была важным символом у ранних христиан.

 – Но как вы получаете эту информацию? Рыба же не может говорить, ее организм к этому просто не приспособлен.

 – Невозможное существует лишь для рабов материального мира.

 – Но как вы обо всем этом узнали?

 – Несмотря на преследование первых знающих, традиция передавалась из поколения в поколение. Это наверху знания были практически утрачены – их отголоски сохранились разве что в сказках о говорящей рыбе. У нас же все сохранилось в неприкосновенности.

17

Засвистел на плите чайник – Вельзевул ценил эстетику XX века. Зарождение рок-н-ролла, психоделические наркотики, золотой век Голливуда – казалось, что вот-вот Западный мир вернется к старому доброму Хаосу. Но скучнолицые ханжи оказались тогда сильнее. Князь взял чайник и наполнил огромный бокал кипящим шампанским. Затем он избавился от одежды и, с бокалом в руке, отправился в ванную комнату. Там его уже дожидалась наполненная жуками ванна. Вельзевул включил сборник рока 60-х, погрузился в копошащуюся массу и сделал глоток. Но долго отдыхать ему не пришлось.

Люцифер материализовался как обычно без предупреждения. Он считал себя вправе посещать подданных в любой момент, ведь истинным адептам Ада нечего стыдиться, любое прегрешение только делает им честь.

 – Падение Пылающего дворца было несколько неожиданным, – не стал тратить времени на церемонии Владыка.

– Смерть высшего демона – такого ведь не случалось с начала эона. Что теперь будет с Азазелем?

 – Вспомни сериал Саус Парк, – ответил Люцифер, – когда там убили Сатану, он вознесся на Небеса.

 – Ты это серьезно? – изумился Вельзевул.

 – Шучу, конечно. Скорее всего, вскоре переродится человеком где-нибудь в Техасе.

 – Удивляюсь, как обыватели еще окончательно не поехали кукухой от всего происходящего.

 – Их способность игнорировать чудеса можно было бы охарактеризовать как какую-то встроенную мудрость. Хотя скорее это просто инстинкт самосохранения. Они на подсознательном уровне понимают, что являются слишком плохими актерами, чтобы режиссер театра жизни предложил им более серьезную роль, чем пушечное мясо. Поэтому предпочитают оставаться статистами. Роль менее яркая, но в эпизодах можно сниматься стабильно. Это в их понимании лучше, чем один раз сверкнуть и уйти.

 – Опять иронизируешь?

 – Конечно. Они же и так почти все давно сумасшедшие. Со всей этой своей моралью, религиозными устоями и прочей херней, противоречащей здравому смыслу и биологическим установкам.

Люцифер налил себе шампанского и применил немного магии, чтобы его охладить – владыка Ада незаметно для себя приобрел привычки, близкие к земным. Когда бокал покрылся инеем, Люцифер отпил и сказал:

 – Не хотел бы отвлекать тебя от отдыха, но наша текущая миссия на Земле близится к концу. Скоро мы отправимся домой. Сейчас же настало время передать дела нашим текущим союзникам. Так что одевайся, нам пора.

Вельзевул вылез из ванны, стряхнул с себя насекомых, облачился в напоминающий расцветкой навозную муху черно-золотой костюм и последовал за своим повелителем к поджидавшему у крыльца экипажу.

***

Экипаж отвез своих пассажиров на центральную площадь Адского квартала. Люцифер вышел из кареты, отошел на несколько шагов и проделал Незнакомые Вельзевулу пассы. После этого площадь вмиг стала больше в несколько раз, и в центре возникло огромное круглое здание в стиле хай-тек.

 – Небольшой фокус с пространственно-временным континуумом. Я скоро объясню, зачем, – прокомментировал Люцифер.

Вельзевул молча кивнул и последовал за Первым среди Падших внутрь. Там их уже ждали Лилит, Астарот, Асмодей и еще несколько демонов рангом поменьше. Все они стояли неподалеку от достаточно крупного яйцевидного летательного аппарата с плоским дном.

 – Дорогие друзья, – обратился к окружающим Люцифер, – вас может несколько расстроить тот факт, что я долго держал вас в неведении. Равно как и то, что все наши боевые операции в ходе этой миссии были по большому счету лишь отвлекающим маневром.

 – Мы все понимаем, не идиоты, – ответил за всех Асмодей, – секрет, который знают двое, уже и не секрет.

 – Рад, что понимаете. Многие из вас полагали, что наша цель – борьба с Богом. Но это не так. Подобные задачи сейчас решать нет смысла, так как Бог то ли, как это подметил Ницше, умер, то ли – подобную версию предлагал кто-то из эридианцев – был отправлен в отставку. Тем не менее, свято место, как говорится, пусто не бывает. И после устранения Бога место его заняла одна вредная инопланетная раса – серые. Разумеется, мы не могли оставаться в стороне и наблюдать, как эти злобные большеголовые карлики обедают душами глупых людишек.

 – Гуманизм, куда ж без него, – прокомментировала Лилит.

 – Верно. Кто же еще защитит землян, как не их дорогой Дьявол. Но, так как звездные войны – немного не наш конек, я решил передать дела врагам наших врагов. Так что встречайте наших гостей из созвездия Плеяд.

В боковой части космического корабля открылся люк, оттуда был спущен трап и навстречу демонам вышли представители экипажа – несколько высоких мужчин и женщин с голубыми глазами и светлыми волосами.

– Эту инопланетную расу местные уфологии обычно именуют нордами. Они давние враги серых и прародители части земного человечества. Учитывая их явную симпатию к своим потомкам, вручаю в их руки судьбу людей без лишних колебаний.

 – Мы можем начинать действовать? – спросил один из пришельцев.

 – Да, – ответил Люцифер, – мы устроили беспорядки в городе, и скоро основные силы серых должны ввязаться в бой.

18

Глядя на беспорядки на улицах, даже хорошо учившийся в Воскресной школе ребенок понял бы, что происходит если не Апокалипсис, то как минимум что-то вроде генеральной репетиции. Вместе с тем, похоже, церковные подразделения действовали совершенно хаотично. Это злило Софию – ведь хаос чужд христианскому духу. Что себе думал этот папа, оставив своих подопечных без руководства? Необходимо было разобраться.

Добравшись до резиденции папы, София зашагала по коридорам в направлении покоев понтифика. Хоть она и была сосредоточена на цели, но не могла не обратить внимания на слуг. Все они вели себя странно, как-то отстраненно-заторможенно, словно бы пребывали то ли в состоянии шока, то ли под воздействием наркотиков. Так один из слуг, несший поднос, отвлекся на Софию и врезался в стенку. Другой почему-то мерил шагами коридор, держа в руках горячий утюг. Молодая горничная просто сидела на полу, уставившись в стену. Единственным адекватным человеком, попавшимся Софии на пути, была ее помощница, выглядела та очень хмурой.

 – Что за ерунда здесь происходит, Хильдегарда? – спросила София.

 – Мне кажется, Его Святейшество… немного не в себе.

Расспрашивать дальше София не стала – проще было все выяснить самолично. Быстрым шагом она одолела оставшиеся метры и ворвалась в кабинет Пия Вечного. Папа сидел за столом, хлопал в ладоши и весело пел: «Был связан с Сатаной, но спас меня Иисус, был связан с Сатаной, но спас меня Иисус, пою я «Слава, аллилуйя, спас меня Иисус!» На столе в такт мелодии плясало несколько гомункулусов.

 – Ваше Святейшество, возьмите себя в руки, у нас война, между прочим! – разгневанно сказала София. – Доставайте ключ-карту, надо срочно выходить на связь с верховным начальством!

 – Плевать на войну.

 – То есть, как это плевать?!

 – Плевать – значит плевать. То есть похуй вообще, война там или еще что. Все мы на самом деле частицы Господа. Пойми это. От ангела до бактерии. От самого чистого праведника до самого Сатаны. Вселенная – это лишь Его непостижимая игра с самим собой. И рано или поздно, в конце игры, мы все вернемся домой, став единым целом. И знаешь, что в этом самое смешное, София?

 – Что?

 – Что я вернусь последним. Ведь я же, блядь, вечный. Бессмертный, мать его, глава церкви.

Было очевидно, что папа спятил. Поэтому более терять время на разговоры смысла не было. София подошла к Пию стащила с его шеи висящий на шнурке ключ – никакого сопротивления оказано не было. Ключом София открыла стоящий в углу помещения сейф, достала оттуда ключ-карту с изображением ангела и покинула помещение, оставив Пия Вечного распевать песенки в компании гомункулусов.

***

Устройство для связи располагалось в храме Девы Марии. Благодаря хорошему знанию города София добралась туда быстро. Внутри было пусто, никто не решился осквернить святыню, превратив ее в поле боя. София подошла к кафедре и нажала потайной рычажок. На стене отъехала панель, являя устройство, напоминающее таксофон XX века. София подошла, вставила ключ-карту в специальный разъем, сняла трубку и произнесла в микрофон:

 – Битва с силами Ада началась. Требуется ваше вмешательство.

 – Мы идем, – ответил ей какой-то странный, хрипловато-приглушенный голос.

В потолке раскрылся проем и в пол ударил луч яркого света. Из луча вышло необычное существо. Ростом оно было около полутора метров, строение скелета напоминало человеческое. У существа были тонкие руки и ноги с четырьмя длинными пальцами на каждой, серая кожа и непропорционально большая голова с огромными черными глазами, маленьким ртом и двумя отверстиями вместо носа.

 – Ты не похож на ангела, – удивленно сказала София.

 – Мы и есть ваши ангелы, – гуманоид издал трескучий звук, напоминающий смех, – и мы явились забрать ваши души на небеса. Начнем с твоей. – Он направил на Софию какое-то устройство, напоминающее пульт, и та почувствовала, как жизненные силы ее покидают.

Впрочем, довести дело до конца серому не удалось – из ризницы выбежал с обнаженным мечом Игнатий и перерубил гуманоиду тонкую шею. Голова слетела с плеч и нелепо запрыгала по полу, напоминая большой мяч для американского футбола.

 – Неужели… это и был ангел? – спросила София удивленно.

 – Никакой это не ангел, они выглядят совершенно иначе, – улыбнулся Игнатий, – просто хитрожопая инопланетная тварь. Одна из тех, что годами водили за нос падкие на чудеса власти Назарет Сити. Узнав о бессмертном папе, я сразу заподозрил, что у вас тут что-то нечисто. Настоящий христианин никогда не соблазнится физическим бессмертием, для человека это противоестественно.

 – И что же нам теперь делать?

 – Убираться подальше, пока не появились дружки этого серого.

 – А как же битва с силами зла?

 – Я ее здесь не наблюдаю, – ответил Игнатий, – всего лишь стычка двух команд инопланетных ублюдков. Совершенно не наша война.

 – А как же демоны?

 – Уберутся обратно в Ад. Здесь им больше делать абсолютно нечего. Давай не мешкать.

Что ж, этот мужчина Софии определенно нравился. Кроме того, он уже дважды спасал ей жизнь. Этого было более достаточно, чтобы заслужить ее доверие. София и Игнатий взялись за руки и вскоре покинули храм, а затем и погибающий Назарет Сити, навстречу своей дальнейшей судьбе, развивающейся в соответствии с Божьим Промыслом.

19

Винсент и Алехандро сидели на крыше церкви, пили виски и созерцали происходящий вокруг хаос. Проповедник любил гулять по крышам, и ему удалось отыскать относительно безопасное место, откуда было хорошо видно, как убивают друг друга норды и серые, христиане, сатанисты и оставшиеся в городе бесы и мелкие демоны, представители Церкви Потопа (эти мочили без разбору всех) и прочие люди, гуманоиды и волшебные существа. Особого впечатления происходящее не производило, они привыкли к подобному безумию, Винсент – за годы жизни в Нью-Вавилоне и работы в Конторе, Алехандро – в своих видениях, которые он не отличал от реальности. Друзья вели неспешную беседу.

 – В свое время мой друг и коллега Генрих создал весьма заумную теорию. Но, на мой взгляд, все куда проще. Кто-то просто ошибся с созданием химеры.

 – Что?

 – Химера – понятие, введенное классиком литературы рубежа XX – XXI веков Виктором Пелевиным. Она означает искусственно созданный отпечаток в ноосфере/инфополе Земли/коллективном бессознательном – термин можешь выбрать на свой вкус. Собственно, эти химеры проецировали в сознания людей определенные убеждения, и таким образом велось управление историческими процессами.

 – И как они создавались?

 – Пелевин пишет, что типа высвобождали жизненную энергию путем жертвоприношений, а потом, кажется, писали что-то на астральном плане. Механизм описан не особенно подробно. Кроме того, вполне вероятно, что это все литературная метафора. Но что что-то подобное существовало в реале – факт. Виктор Олегович вообще был реалистом. Умудрялся в совершенно безумных на то время сюжетах выражать то, что происходит на самом деле. Те же, кто считался реалистами формально, просто создавали убогие копии мира, втиснутые в материалистические представления.

 – Вернемся к неудачной химере, – напомнил Алехандро.

 – Да, так вот, кто-то решил в глобальных масштабах поэкспериментировать с анархизмом. В итоге без направляющей руки Контроля люди начали верить во все подряд, и мы получили то, что получили.

 – Да уж, воистину уникальные времена.

 – Да не такие уж и уникальные, – усмехнулся Винсент, – вспомни дохристианскую Европу. Кроме Греции и Рима практически все жили при анархии.

 – И у них тоже происходило подобное безумие.

 – Конечно, в результате геноцида язычников от них до нас в основном дошли лишь обрывки преданий. Но, полагаю, да.

 – Действительно ли имел место геноцид? Или ты просто предвзят к христианству?

 – Это версия истории, которую я предпочитаю. Нам всем прекрасно известно, что история – продажная девка. Соответственно, как и от хорошей шлюхи, мы можем получить от нее все, что нам нужно.

 – Но есть же подлинные исторические документы. Хотя да, вряд ли они информативнее желтой прессы. Вот хроники Акаши, на мой взгляд, заслуживают большего доверия. Озарения всегда эффективней скрупулезных изысканий.

 – Я бы не стал так им уж доверять, – возразил Винсент, – такой себе метафизический Интернет. Не более чем совокупность опыта живых существ, а опыт, как известно – дело субъективного восприятия.

 – Зато благодаря хроникам мы узнали об Атлантиде, Лемурии. Заново открыли для себя древние цивилизации. В XIX – начале XX века об этом много писали. Местами увлекательно.

 – Да, читал. Сказочки, конечно. Но точно не хуже официальной истории.

 – И все-таки, что ты скажешь насчет христианства? – поинтересовался Алехандро.

 – Ну, я по складу ума южный язычник. Африканский шаманизм там, египетский и вавилонский культы – котирую эти вещи. Тем не менее, так как абсолютно все религиозные системы построены на интуитивном озарении, их подлинность совершенно равновероятна. Поэтому любой из нас имеет право верить во что угодно, равно как и выстроить собственную систему, и она будет не хуже любой другой.

 – То есть, ты тоже ценишь интуитивные озарения?

 – Все хорошо, когда в меру. Избыток интуитивного делает человека сумасшедшим. Избыток рационального – мясной машиной.

В это время выстрелы пришельцев начинают раздаваться все ближе и ближе, и на крыше становится явно небезопасно.

 – Ты думаешь о том же, о чем и я? – спрашивает Алехандро.

 – Очевидно, что пора сваливать. Вот только никак не определюсь, куда именно.

 – Предлагаю в катакомбы к гностикам. Что-то давно я не был на рыбалке.

20

Корабли нордов и серых летели над Назарет Сити, уничтожая горожан по какой-то лишь им понятной системе.  Похоже, для них не существовало союзников и врагов, к жителям этого мира у них было какое-то особое отношение. Возможно, просто отрабатывали навыки, разминаясь перед основным боем. Большинство назаретян с переменным успехом пытались скрыться из поля зрения этих машин смерти. Некоторые силились оказывать сопротивление, в скором времени пополняя ряды эйнхейриев в чертогах Одина.

Старейшины Коллимор, Джонстоун и Дикхарт шествовали по улицам без видимого страха. Они успели как следует напитаться божьей благодатью в пустыне, и были надежно защищены от огня инопланетян и других угроз. Старейшина Коллимор держал в руках необычного вида навигационный прибор, следуя указаниям которого они приближались к участку, куда стекались летательные аппараты обеих сторон. Видимо, здесь должна была состояться решающая битва. Старейшина Джонстоун совершил какие-то пассы руками, прошептал молитву, и вызванная им молния ударила прямо в пролетавший неподалеку корабль нордов. Не нанеся оному, впрочем, никаких видимых повреждений. Старейшина Джонстоун слегка поморщился.

Когда все корабли слетелись к полю битвы, выстрелы прекратились. Вероятно, стороны осознавали, что аппараты их противников надежно защищены от подобного примитивного оружия. Но, как известно, люди способны совершенствовать оружие до бесконечности, с какой бы планеты они ни были.

Потоки вещества неведомой природы вырвались из летающих тарелок серых, соединились между собой, из этой субстанции, судя по всему, какого-то инопланетного аналога эктоплазмы, сформировались верховые рыцари в броне серого, гиацинтового и огненного цветов. Всадники сидели на конях с львиными головами, из ртов которых вырывались дым, пламя и сера.  Норды ответили аналогичным образом. Выпущенная их аппаратами эктоплазма сформировала некое подобие огромного корабля из ногтей  мертвецов, на палубе которого возникли эддические герои. Сразу же с корабля соскочили окутанные метелью инеистые великаны и вступили в схватку с конными рыцарями. Силы были приблизительно одинаковы, количество сражающихся с обеих сторон убывало со сходной скоростью.

На подмогу всадникам серые сформировали «саранчу» – существ наподобие кентавров с крыльями, львиными зубами и ядовитыми скорпионьими хвостами. Противостоять ей с корабля сошли окутанные пламенем уроженцы Муспелльхейма – огненные гиганты. Силы вновь оказались практически равными.

Следующим ходом серых стали два зверя. Первый – багряного цвета, подобный барсу, с медвежьими ногами, семью головами и десятью рогами, украшенный татуировками с богохульными надписями. На спине у него сидела вавилонская блудница. Второй – напоминающий дракона с бараньими рогами. Со стороны нордов первому зверю должен был противостоять сам Всеотец Один на своем шестиногом коне Слейпнире, вооруженный копьем Гунгнир. На расправу со вторым зверем были выпущены гигантский пес Гарм и волк Фенрир.

Мормоны наблюдали происходящее с совершенно невозмутимым видом.

 – Не важно, как завершится эта битва. Этот город ничто не спасет, так как он погряз в грехе, – сказала наконец старейшина Дикхарт.

 – Согласен, – сказал старейшина Коллимор, – кажется, пора отправляться в Америку. Говорят, там вновь воплотился наш Спаситель.

21

Уличные бои, расстройство психики Пия Вечного, полуразрушенный пылающий Назарет Сити – ничто из этого не волновало Хильдегарду.  А воздушный бой с применением новейших инопланетных технологий она и вовсе не застала. Когда произошло это сражение, она уже была далеко, над Атлантическим океаном. Что ей война – она не воин, а монахиня и священнослужительница. Да и были дела намного важнее. У Хильдегарды случилось видение. А к своим видениям, несмотря на очевидный и зачастую даже открыто выраженный скепсис собратьев по церкви, она относилась очень серьезно.

И вот сейчас она сидела в кресле пилота личного самолета самого Папы, оный она без спросу и лишних зазрений совести  позаимствовала для своей миссии. Миссии, значимость которой превышала все, пережитое и сделанное ранее. Ведь видение поведало Хильдегарде о новом пришествии Господа Иисуса. Впервые о чем-то подобном она услышала от клариссинок, и отнеслась тогда к этой информации с недоверием. Но затем собственное видение поведало ей о чудесном мальчике подробнее.

Воплощенный Господь родился в небольшом городке в Нью-Джерси. С юных лет он стал совершать чудеса, поражая окружающих. Вода из ванны, в которой он мылся, исцеляла кожные болезни. Ему кланялись звери, не только соседские псы, но и словно бы специально забредавшие в городок олени, барсуки, волки, медведи и другие обитатели лесов. Мальчик неоднократно убивал своих сверстников, ведущих себя грубо по отношению к нему. Но проблем с законом у него из-за этого не возникало, так как он, внимая просьбам родителей, сразу же тех воскрешал. Соответственно, за неимением жертвы предъявить было нечего. Он выражал глубокие познания в науках и философии, выставляя на посмешище не только провинциальных учителей, но и заезжавших время от времени в гости к родственникам серьезных ученых. Многие горожане осознавали, что перед ними как минимум святой. Но, тем не менее, мальчику грозила опасность, так как некоторые, насмотревшись старых ужастиков вроде «Омена», напротив, считали его Антихристом. Хильдегарда же знала достоверно, в чем дело – видения не врали. И ее задачей было не только не допустить преждевременной смерти Спасителя, но и доставить его в столицу мирового христианства, где он получит максимум власти и возможностей. Она летела через океан, в одиночку, без одобрения руководства, полностью уверенная в своей миссии. Эдакий Рудольф Гесс наших дней. Улыбаясь, монахиня откинулась в кресле и с благостной улыбкой слушала церковную музыку.

До цели оставалось совсем немного, когда отказал автопилот. Хильдегарда заметила это вовремя и ничуть не удивилось. Чего еще можно было ждать от бездушной машины? Ведь известно, что все бездушное – от Дьявола. Беспокоиться было не о чем, ведь она была великолепным пилотом, и спокойно могла вести летательный аппарат вручную. Впрочем, когда до цели оставались уже считанные десятки километров, поводов для беспокойства прибавилось – начали выходить из строя навигационные приборы. Но и из-за этого не стоило волноваться – их с легкостью заменяло безупречное мистическое чутье. И действительно оно практически привело Хильдегарду на место. Но вот к внезапному отказу двигателя и возгоранию топливных баков она готова не была.

В реке Делавэр как раз шла церемония крещения. Тысячи жителей Нью-Джерси, радующиеся Второму пришествию, пришли пройти таинство и очиститься. Внезапно над выстроившимися в очередь верующими раздался гул. Они подняли головы и увидели горящий самолет, явно потерявший управление. Миновало несколько секунд, и он пылающим перевернутым крестом вошел в реку, прямо в то место, где проходил обряд.