мемуары

2
И никому об этом не расскажешь
Как ветры гимнастерку теребят.
Как двигатель взревает на форсаже,
Отталкивая землю от себя.
Плывут леса и города. – А вы куда, ребята? Вы куда?..

Распор, опора на пуань (ножной зажим)*, кроль (на груди) вверх до отказа, снова жумар вверх, поднимая колено до хруста в чашечке… три четких рывка веревки – сигнал на подъем нижнему, и снова распор, зацеп, площадка. Скала подчинялась относительно легко и метр за метром сдавала позиции.

Над головой...

Графоман перечитал сказку. Перечитал придирчиво, внося поправки и делая на полях частые пометки, чтобы вернуться к ним, когда пройдет время, и глаз перестанет быть "замыленным". Стиль работы, к которому привык.

– Боюсь, ребенку не понять рассказанной правды об умении воплощать мечту в реальность, опираясь на мысль, как на единственную материальную основу. Правды, что в полную силу жила и служила в прошлом, – прошептал графоман последней строке, уходя мыслями в не понимаемую людьми...

***
Прошел месяц, другой и третий. Графоман занимался обычными правками текста, бесконечными сверками со вспомогательной литературой… Работой привычной и по-своему интересной. Потом что-то не заладилось. Он чувствовал, что не ответил на какой-то важный вопрос, прежде всего для себя.

Озарение сняло камень с души. Он понял, его книги – не первопричина несчастий и не катализатор бед обещателей, они – интуитивная подсказка вестника, которую всякий вправе принять или отбросить, не читая! В его...

Нет царицы, краше польской девицы
А.С.Пушкин

Какова она?
Божественна! Он смотрит (злой, опасный)
Собаньская (Ржевуцкой рождена),
Но рано вышла замуж…

Звать - Каролиной О, из чаровниц.
В ней все темно и сильно, как в природе…
Б. Ахмадулина

И была южная ссылка, что мы знаем о ней, о том удивительном и трагическом времени, когда зарождалась драма, разрешившаяся на Черной речке 29 января 1837 года. Мы привыкли в его гибели винить французского офицера и его красавицу жену, императора в...

Когда садишься за чистый лист бумаги, перед тобой открываются всевозможные границы и просторы для бесцельного его марания. Но редко, очень редко, это марание вскоре превращается в великий труд. И кто-то может даже его и признает. Но признать, значит понять, а понять никто в мире не в силах, и в итоге они просто соглашаются с вами.

II
Чистый лист - это всевозможные границы и просторы. Да! Я, как Вы заметили, повторился. Но это ничего не стоит, поскольку это бесславный конец этого листа, и он...

Память – весьма интересная штуковина. Некоторые события запоминаются довольно чётко и ясно, а многое забывается, как дурной сон. Кто то помнит больше хорошее, нежели плохое, иные наоборот, легко забывают хорошее памятуя только о нехорошем.

Такова уж наша человеческая сущность, запоминать, фиксировать и пользоваться личным опытом и опытом других людей. Андрей на своём личном опыте показал всю несостоятельность полинарокоманической системы, он боролся с ней, то, погружаясь в пучины...

Вернувшись в Старый Свет, Бакунин в Лондоне попал в объятия Герцена и Огарева и получил аванс в 2000 фунтов, но не на революционное "дело", а на право "Колокола" печатать его мемуары - все хотели заработать на «фантастиш-побеге» Бакунина.

В Европе он больше никогда не был сторонником американских проектов. Бакунин ничего не написал - ни о своем побеге, ни о либеральных "революционерах", "томящихся" в Сибирской ссылке, ни о «друзьях-предателях», ни о "сатрапах", Муравьеве-Амурском и Корсакове...

Однажды приходит к Джа-Будде корреспондент из бульварной прессы и задает ему типичный бульварный вопрос: А в чем, по-Вашему, смысл этой жизни? В ответ Джа-Будда, не говоря ни слова, вынул из кармана китайскую зажигалку. Щелкнул - огонек появился.

Отпустил - огонек пропал. Снова щелкнул - снова огонек появился. Снова отпустил - снова пропал. И так несколько раз. Корреспондент сразу говорит: а! Так это Вы хотите сказать, что жизнь как этот огонек - появилась и пропала? Джа-Будда говорит: не...

Господа, представьте себе, что завтра неожиданно для всех, неизвестно откуда появятся пришельцы и выяснится, что мы их потомки. Естественно, они опережают нас в развитии, все знают и умеют, могут непонятно что. У них есть ответы на все вопросы и вопросы на все известные нам ответы.

Они нас любят и хотят, чтоб нам было только хорошо. Может быть такое?

Ну, конечно, можем представить. А почему бы и нет? Так мы ж теперь будем счастливые и богатые, которые уже не плачут! Начнется золотой век...

Где бы ни жили персоговорящие в Афганистане, Иране, Таджикистане, Индии, Пакистане, Узбекистане, Америке, Европе, повсюду слышатся чарующие песни Ахмад Зохира. Только он – великий волшебник, великий маг, персидский Орфей, может петь о любви, о радости, о печали, об одиночестве так проникновенно, что у слушателя дух захватит и мигом переместится в иную реальность, душа поёт, тело танцует, и на глазах появятся слезы радости.

Вмиг чувство меланхолии и печали о прошедшей, несчастной любви...