Листья

Постмодернизм, может предусматривать и такой вариант, когда несколько текстов, (например три), слаживаешь в стопку и накрываешь всё это чистым листом и под виртуальный «пресс» и на верхнем листе, проявятся, «выжимки», «самое жирное».

Не обязательно самое лучшее или самое главное, из трёх нижних текстов, причём, начало предложения, будет, например, со второго листа, середина с третьего, а концовка с первого и такой кавардак в каждой строке и если первый текст был о весне, второй о лете, а...

– Как долго я буду в неведении происходящего?
– Уже недолго. Скоро ты или станешь всё ведающим, или ничего не помнящим. Или светочем или светлячком. Что знаешь ты о законах резонанса? Способен ли сломать старые стереотипы? Способен ли из фрагментарного восприятия отдельных рецидивов реальности сложить породившую их цельность? Способен ли ты войти во встречный поток времени? Способен ли осознать суть восьми подходов Метагалактики, преображающих бытие и вводящих новые принципы во все сферы жизни...

Чёрный, коричневый, серый. Синий. Не яркий, а тусклый, вылинявший – мужская составляющая электрички, слегка разбавленная чуть более яркими штрихами платочков, шарфиков, шапочек, женской её части. Но общая гамма – оттенки серого. Зима. Хочется цвета и света, но хмарь обволакивает снаружи и проникает внутрь, гася радость, и монотонно выматывая, провоцирует глупые ссоры, косые взгляды и сердитое шипение. Бессмысленные разговоры по мобильникам – что, да где, купила, не купила – слова, которые и...

Гл. 3. Израиль и начало философии

Итак, как написал я где-то в «Записках оле», «существовал еще и Израиль, и вот я в нем». Причиной, по которой, я считал, евреи из Союза и вообще из рассеяния должны были ехать в Израиль, было то, что в рассеянии, в Союзе, в частности, они утратили человеческое достоинство. Антисемитизм здесь тоже был причем, но лишь как фактор, приводящий к утрате достоинства. Еще более важным фактором, способствующим этому, была утрата своих корней, своей культуры. Влияло на...

Глава 50. Скорая победа

Следующее утро путешественники встретили в своей тарелке на вершине пирамиды. Было еще совсем темно, когда снаружи начали бесцеремонно колотить. На пирамиде стоял переводчик и пара бравых воинов. Один держал большой зеленый лист, содранный с какого-то дерева. На листе была нарисована карта. Капитан сразу опупел от местных обозначений. Но лучших не было. С трудом воины объяснили, какой населенный пункт противника надо атаковать.

Путешественники хором страшно ругали...

Дождь, дождь, дождь…. За его плотной пеленою чуть различима таёжная тропа. Ольга упрямо поднималась по ней, смахивая дождинки, смешанные со слезами. Плечи оттягивал, намокший, ставший вдвойне тяжёлый рюкзак, но бросить его она не имела права. Там образцы породы. Надо дойти, донести в лагерь.

Где-то, казалось, не так далеко, в зимовье ждал помощник студент. Оля пожалела молодого паренька и оставила ожидать. И вот теперь спешила, скользя, по мокрой траве, натыкаясь на валежник, переходя вброд...

Я честь отдам, но большего не требуй.
/Н. Резник/

Наконец луч света в темном царстве – я еду в Челябинск на две недели. Получил командировочные документы, деньги и – адью! Пишите письма мелким почерком, поскольку места мало в дипломате.

Короче, я еду на госэкзамены в университет марксизма-ленинизма.

Да нет, уже приехал!
Сдал командировочный, получил направление в гостиницу.

Многозвездочный отель «Южный Урал». Те, кому знаком Челябинск, знают – это почти на центральной площади...

Официальное наименование – Сад Феникса, регулярный парк при клинике бессмертия КриоФеникс.

Ни сквозных аллей, продуваемых ветром, ни дерева способного обронить цветок, ягоду, лист, каплю росы. Только мужские растения вечнозелёных ив, называемых «пагодами зимы». Единственное растение, которое подошло. Уголки листьев загнуты к небу, словно крыши пагод. Дождинки скатываются по черенкам к стволу. Саженцы ростом по колено и стометровые великаны одинаково растут – расширяющимися к верхушке ярусами...

Наверное, это тема – единственная из всех навешенная на меня Деминой не почему-то, а просто так. Просто вызвала, подала папку и сказала:

- Здесь материалы «Идеологической комиссии». Надо б оживить – совсем заглохла.

Папку принял, взял под козырек, вернулся за свой стол и начал вспоминать – чем опять не угадил начальству? Вроде не было проколов в эти дни.

А Людмила Александровна, наверно, очень хороша в молодости была – некстати так подумалось. – У нее интересное лицо, фигура...

Часть третья.
1.
Когда подошло её семнадцатилетие, Ами Фаду заболела. Местная лихорадка – обычное дело. Странно, что до сих пор миновала, плохо, что за Ами не кому было присмотреть. Если бы не вода у окна, где подать рукой, если бы не спадающий к утру жар, могло плохо кончиться. Лихорадка быстрая, короткая. Через трое суток Ами встала с постели слабой, но почти здоровой, невесомой как листок, прозрачной и на год взрослей.

Надо поесть. Надо идти за монетой.
Раннее утро, людное, но не...