История одной любви

ТЕНЬ ВЕЛИКОЙ ЛЮБВИ

Мой отец, когда ему было семнадцать лет, на ярмарке увидел девочку. Четырнадцатилетнюю девочку в синем платье с синим бантом. И влюбился. Ждал, когда ей исполнится восемнадцать, попросил ее в жены и получил ее в жены. Он ее обожал...

Они были довольно бедные фермеры, мама доила коров, делала всю работу, но они жили и радовались каждому пережитому дню, до самого конца. И это было искренне, так трогательно и прекрасно!

Я видела, как хорошие люди в хороших семьях ругаются...

13.10.07 20:30
моя история. часть 1.
жила себе, я и жила...
честно ходила на работу в проектный институт...
с работы приходила домой, где меня ждал друг, коньяк и лимон...

ночью - секс, утром - секс...
работа...
с работы...ну, опять тоже самое...
когда друг был в отъезде, был телевизор, каналы, каналы, каналы...

сон...
работа...
на работе одно и тоже как день сурка...
я даже иногда забывала, здоровалась я с кем-то из коллег или нет уже сегодня...

проектировщик...

Алька вернулась с работы в три часа дня. Настроение прекрасное! На улице снежок!

Вспомнился стишок из детства, который Алька напевала всю дорогу, когда шла домой:

- Снег! Снежок! Снежочек!Миленький дружочек... По дороге домой она заскочила в магазин, накупила продуктов к праздничному столу.

Неожиданно ей на глаза попался плюшевый медвежонок, который так был похож на того медвежонка - из детства, которого ей подарил Олег...Продолжение Мысли путались в голове Али: - Ах, не будем о...

Осколки любви и счастья…
Осень. Начала октября. Стоит замечательнейшая погода. Еще по-летнему светит солнышко, поют птички. Не смотря на то, что листва почти облетела, душа никак не хочет отпускать от себя летние мечты, воспоминания и впечатления.

Время ещё раннее, учителя в школах пытаются донести свои знания до учеников, которым, как правило, всё это не интересно. Их головы заняты планами на вечер, ведь за окном такая классная погода! Среди этих учеников, на уроке мировой художественной...

Нет, речь пойдет не о призраках. Я не верю ни во что потустороннее. Ни в черта, ни в дьявола, ни в вервольфов, ни в летающие тарелки. Ни в ад, ни в рай. Чертовщина – плод чьей-то больной фантазии, а что до рая и ада – и то, и другое находится здесь, на Земле. И не нужно искать их где-то.

Иногда, мутными зимними вечерами, я сижу один в пустой квартире и, разглядывая снежные цветы на оконном стекле, размышляю о том, как просто, в сущности, устроена наша жизнь. Она представляется мне чем-то...

I

Ранним утром, когда соловьи затянули свою золотистую трель в пушистых берёзовых ветвях, нежно плавающих в дуновениях ласкового ветерка, принцесса Царства Света проснулась. С улыбкой на нежных губах она открыла сверкающие глаза и оглянулась вокруг.

Небеса были чистыми и синими. Солнце уже выплыло из-за дальних снежных гор и теперь плавно летело ввысь, чтобы увидеть освещаемый им мир и послать лучи блаженства и счастья.

На поляне, где провела ночь принцесса, уже вовсю резвились малютки...

III

Утром следующего дня принцесса,чуть проснувшись и откинув с ясных глаз своих медовые волосы, мгновенно подумала об Андрее и, влекомая непреодолимым желанием услышать его чудесные песни, направилась к реке Добра и Зла — к Реке Забвения. Ещё издали она узнала знакомый голос.

— Приветствую тебя, принцесса! — произнёс Андрей, как только Елена подошла к реке.

— Странно, ты можешь меня видеть, а я тебя нет! О чём была твоя песня?

— О любви, хотя в Царстве Тьмы запрещено любить.
— Не...

V

С тех пор Елена часто приходила к Реке Забвения, пела грустные песни. Иногда она приносила цветы и бросала их в реку.

Необычные чувства переполняли её порой. Жгучее, неведомое ей ранее чувство одиночества и обречённости.

Её душа не находила покоя и металось в сердце, как птица в клетке.

Потеря любимого человека терзала её и сильная душевная тоска отдавалась в Царстве Света... Птицы уже не пели так же радостно как прежде, листва не шелестела и цветы не сияли при виде грустной Елены...

Два друга сидели в небольшой кухне со старым интерьером. Они сидели и пили пиво. День стоял очень жаркий – казалось, что на улице под этим солнцем в городе все должно вот-вот просто сгореть. Они сидели и пили пиво, и говаривали о том, что у них происходит. Один был высокий, со злостью на лице и большими глазами – это Ригги Агкентан, он и сейчас рассказывал. Второй был пониже, на его широком лице было написано негодование – это Бен Уилисимонс, он слушал.

- Знаешь, про что я тебе хочу сказать...

"Мне, во всяком случае, ненавистно все, что только поучает меня, не расширяя и непосредственно не оживляя моей деятельности". Эти слова Гёте, это его задушевное ceterum censeo могло бы служить вступлением к нашему рассуждению о положительной или отрицательной ценности истории.

Ибо в этом рассуждении мы намерены показать, почему поучение без оживления, почему знание, сопряженное с ослаблением деятельности, почему история, как драгоценный избыток знания и роскошь, нам должны быть, по выражению...