Грязные деньги

Странное выражение -- «на Новый год»… Кажется, с хронологией тут все ясно, однако поди разбери – о каком дне речь. Это сейчас – еще куда ни шло – добавили к новогодним гулянкам рождественские, отделив одно застолье от другого, и у осоловевшей от пьянства и чревоугодия публики появился новый временной ориентир – день рождения Спасителя.

В советские же времена этот самый «на Новый год» тянулся с момента выдачи праздничных заказов на производстве вплоть до того дня, когда изрядно полинявшая елка...

Давным-давно, в глубокой пещере посреди дремучего леса жил молодой разбойник. Днём он отсиживался в своём убежище, а по ночам делал вылазки в ближайшие деревни и города. Часто они длились по нескольку дней и даже недель, но по возвращении разбойник непременно приносил с собой увесистые тюки с одеждой, едой или драгоценностями. Единственным другом ему был волк, которого он некогда подобрал в лесу и собственноручно выкормил. Когда для разбойника наставали голодные времена, зверь притаскивал...

Собирались в дорогу шумно. Потревоженные кони били копытами, нетерпеливо ржали, предчувствуя дальний путь. Разбуженные затемно маленькие дети плакали, кто постарше - путались под ногами у взрослых. То здесь, то там слышался, то звонкий шлепок, то свист кнута...

Простились с хозяевами, оставшимися в деревне. Наконец все устроились в повозках. Раздался нудный скрип колёс и послышался тоскливый, звонкий запев, который превратился через некоторое время в хорошо слаженный хор.

Табор уходил всё...

Сменный Мастер и Крановщица

Свидетелями этих событий оказались многие работники цехов и служб завода. И всё же многие из них так и не поверили в реальность происшедшего. Это смешное свойство человеческой психики – отрицание очевидного – позволило виду «homo sapiens» в первобытные времена вырваться из под контроля природных инстинктов. Человек встал над природой. В результате небольшое, в сущности, расстройство психики приматов поставило мир на грань экологической катастрофы.

«Не верь...

Едем на «ИЖике» по пр.Ленина за Заречным рынком.
Нет, скорее, еду один.

Зима, дороги не чищены, машина юзит. Въезжаем во дворы – дворами к магазину «Океан». Дома грязные, серый, мокрые – панельные хрущевки. Там раскорячился старый рваный «УАЗ-469». Грязно-заленый, крашенный чуть-ли не кисточкой.

Пытается развернуться на придомовом проезде. Вперед-назад…

Я прижался на площадке перед подъездом дома. Всё равно не проехать, пусть сначала выползет он.

Удар! Гулкий, бьёт по ушам...

В разных городах Максуда называли по-разному.
Чаще всего - Максимом, по-русски, поскольку города, по которым его возил Одноглазый, были большею частью русские -- Астрахань, Саратов, Нижний Новгород, Москва, Санкт-Петербург. Нигде подолгу они не жили: рано или поздно Одноглазому с его бандой, в которую входил теперь и Максуд, приходилось убираться из нанятой за приличные деньги неприлично грязной квартиры где-нибудь возле вокзала или городского рынка, покупать билеты в удушливо-тесный...

Газик шел монотонно по бескрайним просторам Южного Урала, где заканчивалась граница России и начиналась территория братского Казахстана. Дорожники торопились, чтобы до наступления первых снегов закончить строительство основной ветки приграничной дороги, которая сократила бы расстояние между Актюбинской и Оренбургской областей.

Бригадой грейдеристов руководил Гарик Мовсесян - местный армянин, предки, которого еще в начале 19 века перебрались с Кавказа на Южный Урал, и большинство из них были...

Волки уходили. Где-то на краю горизонта небо было уже другого цвета, что предвещало скорое наступление утра. Волки покидали деревню, оставляя ее до будущей ночи.

Зверь выл от отчаяния, но не мог успеть за ними. Ему оставалось только спрятаться где-нибудь в укромном месте, чтобы зализать рану. Приближалось утро, и не следовало никому видеть, как зверь превращается в человека.

Где-то недалеко слышались крики стражи, скрип лежалого снега под сапогами. Звон оружия и брань. Бородач кольчуге...

"Лодка скрипит возле причала.
Лунная ночь - тревог начало.
Мрачно стою,
В воду смотрю.

Нет моего в ней отраженья,
Есть только горечь пораженья.
Ну почему
Лезть в мою жизнь
Вздумалось ему.

В сером мешке тихие стоны.
Сердце моё - как трофей Горгоны.
Жалости нет-
Во мне простыл её след.

Злоба меня лютая гложет,
Разум судьбу понять не может;
Против меня
Восстала сущность моя.

Лихорадит душу,
Я обиды не прощаю.
Я разрушу
План твой - обещаю.
Ты меня не...

«Клетка» в шведском полицейском участке не особо отличалась от «клеток» в пригороде Вильнюса, сибирском посёлке Федоровке или дальневосточном Амурске, в которых мне довелось побывать. Только вот полицейские, в отличие от советской милиции, были вежливы и не агрессивны. В феврале они провела рейд по поимке нелегалов, меня выловили и доставили в участок. Меня ждала депортация.

Металлическая дверь «клетки» отворилась, молодой офицер деликатно подтолкнул во внутрь невысокого мужчину...