Грустная философия жизни

Наедине с Бакуниным, Ван-Юшан рассказал много интересного.

Пленник «Викерса» - пират, член разбойничьего клана, на джонке были не купцы, а возвращавшиеся с Хоккайдо палачи сёгуна, расправившиеся над жителями деревни на острове после восстания.

Крестьяне наняли тайный клан для кровавой мести. Японские пираты нападают на корейцев и китайцев, захватывая добычу, черные паруса помогают им ночью скрытно подойти к берегам Кореи и Китая. Ван-Юшан сам в прошлом входил в тайное общество - триаду...

Я так воспитана

За окном - серое, хмурое, обычное питерское утро. Опять подъем ни свет, ни заря, наскоро проглотить чай с бутербродом - и на работу. А там - сослуживцы, с их колкостями и язвительными вопросами. Скорей бы отбыть эти 8 часов рабочего времени и вернуться домой. А там что? Ленивая перебранка с домочадцами, привычное выяснение отношений с мужем, детьми, родителями. Что еще? Долгие и совсем необязательные разговоры с подругой по телефону, телевизор с ежевечерней порцией плохих...

На Фриско навалился туман, на рейде завыли уныло и тревожно корабли, звук растекся по холмам и улицам, дну подводного царства. Бакунин проснулся, но реальность казалась только другим сном или сценой большого спектакля. Фонари на улице в светлой мути.

Вещи окружающие потеряли осязаемость, превратившись в театральные реквизиты, и тогда на Мишеля наваливались воспоминания и тяжелое безнадежное одиночество, словно он один остался в этом неясном мире, и гудки маяка звучат по ту сторону предметного...

Мираж вдали - слуга измены. Он только зеркало, нет смысла устремляться к отраженью, взгляни назад и ощути причину. Там за тобой две мельницы вращают жернова, не прикасаясь вместе лопастями. Есть то, что крутит, вертит и манит, но будь на стороже.

В бурлящем хаотическом потоке они едины. И их круги, есть общий круг, а ближе подойдёшь, лишь крест перед глазами. Иллюзия естественного мира и то чего не помним и не знаем, в единстве собрались, и ткут судьбы полотна. Поспешность пагубна. Когда с...

Я есть!

Мы так часто причиняем Тебе боль, говоря, что Тебя нет, что Ты - космос, пустота или же пытаясь эксплуатировать Тебя. Наши слова, мысли, поступки бичом пронизывают все Твое духовное тело, оставляя уродливые шрамы.

Каждый миг своей никчемной жизни мы причиняем Тебе нестерпимую боль. Мы постоянно проигрываем майе (энергия Бога) и каждое наше поражение очередной удар бича для Тебя. Ты кричишь от этой боли, слезы градом катятся из Твоих подобных лепестку лотоса глаз, но мы слепы и...

Почему люди такие жестокие? Постоянно стараются причинить боль другому. Если даже не бьют и не убивают, то делают что-то плохое или просто демонстративно игнорируют. Правда, когда этот человек становится им нужен, то тут же начинают заискивать перед ним.

«Сделал гадость - сердцу радость». Но о какой радости они говорят, если потом этот человек начинает им мстить и в результате теперь страдают они сами? Раньше я думала, что они садисты, но скорее всего мазохисты, так как любят страдать...

За то, что он возлюбил Меня, избавлю его; защищу его, потому что он познал имя Моё.

Воззовёт ко Мне, и услышу его; с ним Я в скорби; избавлю его и прославлю его;

Долготою дней насыщу его, и явлю ему спасение Мое.
Псалом 91(90):14-16

1. Отчаяние

От самого рождения вся моя жизнь была чрезвычайно сложной и трудной. На всём её протяжении ощущалась борьба двух невидимых и в то время еще не известных мне сил. Одна из них, непонятно почему, упорно пыталась уничтожить меня как физически...

1. Жизнь - тьма,покуда не проснется стремление,освещенное светом любви.

2. Творец не может трудиться без любви.

3. Великие заполняют труды свои музыкой своей души.

4. Художник берет семена радуги,разбрасывая их на холсте.

Гениальный художник будет собирать урожай посмертно.

Преклонные потомки будут поедать плоды.

5. Все великие мертвые стоят рядом.

6. Велик тот,кто превращает внутренний голос в песнь вечности,звучащую на холстах или вязи мудрых слов написанных.

7. Труд...

Знания не оставляли Ивана-Царевича. Они имели силу и хотели материализоваться в нашей реальной жизни. Знания не давали ему покоя, и их поток пока не иссякал. Иван-Царевич уже не знал, что с ними делать. Их было так много, что пришла пора их систематизации умом. Но пока его «полочки» были ими просто завалены, как обычным бытовым хламом, который накапливается годами. Там и здесь лежали эти знания о совершенно разных вещах.

Иван-Царевич еле успевал их получать, а уж систематизировать их ему было...

Поможет ли нам Душа?
Размышления Ивана-Царевича пока никак не прекращались:

– Как нам может помочь наша Душа осуществить преобразование в новый вид?

– Как нам из «гусеницы» стать «бабочкой» и можно ли?

– Как нам стать, хотя бы, новым переходным видом?
Размышляя подобным образом, он брёл по тропинке тридевятого царства. Снова он пришёл к дому Старца, который встретился ему в самом начале пути. Он так и ходит между домами Матери, Старца и ещё Звездочёта, как будто бы у него нет...