Глава 6

Глубоко под землёй в толще горных пород, спряталась столица гномов, город Гунгерра. Здесь всё было почти так же, как и наверху: дома и улицы, цветы и деревья, день сменялся ночью, а вслед за весной наступало лето. В прудах и озёрах, на радость рыбакам, плескалась рыба. Всевозможные птицы и насекомые с раннего утра и до позднего вечера жужжали, трещали и свистели в густой листве деревьев и кустарника.

Но вместе с тем, в царстве гномов всё было устроено иначе, чем у людей. Человек никогда бы...

Больничная палата, в которой лежал Герон, находилась на третьем этаже реанимационного отделения первой городской больницы, и поэтому журналист со своего места мог видеть за окном только кусочек неба с облаками или без них, в зависимости от погоды. Несмотря на открытое окно, сюда не долетали звуки столичной суматохи благодаря парковой зоне, окружавшей больничный комплекс. И даже щебетанье птиц, живущих в парке, редко нарушало тишину комнат этого этажа.

"Какая скукотища, - думал Герон, лёжа на...

Внезапное ухудшение состояния журналиста, вызвало в медицинских кругах настоящий переполох. Когда выяснилось, что Герона невозможно привести в чувство, в палате собрался врачебный консилиум, который и констатировал, что больной снова впал в состояние глубокой комы.

В соседней палате тоже собрался своеобразный консилиум, но уже не из медиков, а из медиумов, которые и являлись агентами тайного ордена. Вооружённые магическими предметами, они стали свидетелями того, как в палате журналиста стали...

Ранним утром, едва только Иризо поднялось над горизонтом, на острове озера Панка меж двух огромных валунов внезапно появился яфрид. Он возник абсолютно бесшумно и словно из воздуха, своим появлением не спугнув даже семейство кроликов, которое паслось на полянке рядом с этими камнями.

– Ну, вот мы и на месте, - тихо произнёс яфрид, и тотчас всё кроличье семейство бросилось врассыпную, спеша укрыться в глубоких норах.

Яфру, а это был именно он, сделал несколько шагов вперёд и огляделся...

Яфру засмеялся, видимо очень довольный этим комплиментом.

"Если у нас с тобой и было что-то общее до операции, то это любовь к шуткам и розыгрышам,- сказал он.- Но вопрос-то сейчас стоит предельно просто. Быть или не быть? И тут уже не до шуток. Посмеяться над собой ещё можно, но чтобы разыграть самого себя…. Для этого нужно обладать раздвоением личности".

"Вот как раз это с нами и происходит,- усмехнулся Герон.- Если, конечно, верить всем твоим словам".

"Нет, мы — ещё не личность,- не...

1.
«Навстречу «Седову»
БОРТ ЛЕДОКОЛА «И. СТАЛИН»(Радио ТАСС). За последние три дня в положении «Седова» произошли некоторые изменения. С 30 декабря дрейф «Седова» значительно усилился под влиянием западных – северо-западных ветров. Его координаты 81 градус 21 минута северной широты, 4 градуса 30 минут восточной долготы. Битый лед с одной стороны корабля отнесло. С левого борта – вода на расстоянии в 500 метров. Правый борт припаян к корме сплошного льда.

Седовцы стараются к нашему приходу...

Нику всегда интересовало значение выражения «базарный день». В Москве на рынке она не бывала – закупками занималась домработница, а из книг понять что-то можно было лишь весьма смутно. Поэтому, когда отец, приехав в пятницу, сообщил, что завтра базарный день и они поедут в соседний городок, Ника очень воодушевилась: еще одно новое понятие в ее жизненном опыте. Что ни день, то открытие здесь!

Пестрое мельтешение толпы вначале закружило ей голову. Казалось, все двигаются одновременно во всех...

- Та що воно таке деется! Понаприходили, волоцюги, хоч усе ховай з двору до коморы! Хапайте цю хвойду, добродии! – толстая галасливая тетка кричала так, что у Ники закладывало уши.

Она подошла чуть поближе к селянам, стараясь все же не входить в толпу, хотя ей ужасно хотелось посмотреть, из-за чего поднялся такой шум и гам.

Толпа беспокойно колыхалась в узкой улочке, натыкаясь на парканы и шумела все сильнее. Вдруг из центра ее вырвался резкий крик – женский и на странном непривычном языке...

Отец за ужином, по обыкновению, размеренно шелестел газетой, и Ника, привыкшая к его долгим недельным отсутствиям, чувствовала себя неловко. Она медленно доедала наваристый гуляш, стараясь не стучать ложкой о расписные стенки деревянной миски.

Хлеб, подаваемый к столу в улитовском доме, всегда был отменно хорош: подовый, пахучий, с поджаристой хрумкой корочкой; а на разломе этот каравай был такого цвета, что хотелось посмотреть сквозь него на солнце.

Отец отложил газету на край стола...

Ника оторвалась от утреннего чтения: на улитовском подворье шум был непривычен и надсаден. Увлекшись, как обычно, книгой, она не слишком давала себе отчет в происходящем вокруг.

Приоткрыв окно, она выглянула наружу, сощурившись на секунду от яркого солнца. По двору сновали какие-то люди в военной форме, водили под уздцы лошадей, громко и жизнерадостно переговаривались и смеялись сытым смехом. Более всего ее поразило присутствие обычно почти невидимого Улита: тот медленно, но споро расшагивал...