Болезненный

Мокро..Холодно...Болезненно..Сон потревожил резкий и душераздирающий звук будильника..Противно...Медленно сползаю с кровати...Начинаю волочь за собой остатки ночи...Знаю, что вот-вот наступит этот момент: я открою окно, вдохну новую порцию воздуха, тихо прошепчу себе "Ну что,сестренка, рассекай очередной день позитивом!".

Скажу, а в душе будет как-то особенно грустно, как-то особенно лирично...

Я выйду на полупустую улицу еще непробудившегося города...Стою..никогда не хожу на зеленый...

Болезненный шаг. Ускользающий след. Стремительное падение черного неба. Звезды напоминают шляпки серебряных гвоздей, которые удерживали черную ткань.

Запах зелени и влажного асфальта. Хрустальным бокалом об асфальт разбивается бесшумно свет единственного фонаря. Тень Времени.

Три периода

У женщин в жизни три периода: в первом они мотают нервы своему отцу, во втором - мужу, в третьем - зятю.

Скорая помощь

Метро, час пик. В толпе орет мужик:
- Помогите! Мой сын нечаянно подавился пятаком! Он умирает!
Сквозь толпу протискивается толстая тетка, хватает пацана за яйца и страшно их сжимает! У бедного парня из глотки вылетает пять рублей и вопль "А-а-а-а-а!!!!!" Отец с уважением:
- Ух ты! Вы, наверное, в скорой помощи работаете?..
- Нет. В налоговой...

Сизифова работа – как вид бесполезного времяпрепровождения.
Таскал свой камень Сизиф – согласно своего же расписания и представлений об этом процессе – на гору особую таскал свой камень выбора по тьме кромешной – туда-сюда и остановиться не мог.
Таскал бы ещё тысячи лет, если бы не заинтересовалась этим тяжким случаем Птица Психиатрия. Восседала она однажды на вершине той горы, отдыхая от полёта долгого, и так совпало, что Сизиф как раз на переломном моменте был: вот-вот этот камень, похожий на...

«...Я уверен, во всем виноват химический завод. Тот самый, под сенью которого приютился наш забытый Богом промышленный поселок Ведельскирхен. Первое, что мне вспоминается из детства, это разрывающие беспомощно-нежную голубизну весеннего неба трубы, огромные, антрацитно-блестящие. Окутанные зловещими клубами ядовито-радужного дыма. Они казались мне тогда чем-то само собой разумеющимся, как детская песочница под окном или заваленный осколками битого кирпича и поросший чахлой травой школьный дворик...

После леденящего ужаса тягостного сновидения, душа Анны была пуста, и лишь где-то там, глубоко под самым сердцем, трепетала маленьким комочком тихая радость, что она жива, что это был только сон, и теперь все кошмары уже позади…

Сон и ночь растаяли, уплыли, но не исчезли из растревоженной памяти… Разве такое забудешь?

За окном светало… Темное небо незаметно бледнело, - с каждой минутой становясь всё светлее и светлее. Тусклые серые дома, сбрасывая с себя ночной дурман, блекло отсвечивали...

Многие полагают, что сами вершат свою судьбу или, во всяком случае, в большинстве своем, что жизнь открывает все врата, стоит едва поднапрячься или приложить свои усилия, и редко кому уже вначале удается быть достаточно мудрым, чтобы увидеть, что иллюзорные энергии Бога мыслью открывают все врата, но, воистину, врата судьбы столь узки, что не избираешь, но вталкиваешься в них обстоятельствами, кармой своей и других, чужими и своими качествами, не смея возразить или не в силах возразить, будучи...

Глава третья
-4-
После трех месяцев занятий время показало, что все те, кто выдержали первые серьезные физические и моральные испытания, останутся и будут продолжать обучение. Вскоре мастер Пак приступил к занятиям иного рода. Как в последствие оказалось, они были непременной и важной составляющей цикла обучения. Три раза в месяц - обычно эта была суббота- мастер назначал своим воспитанникам время и место в городском парке, где неподалеку протекала мелководная речушка.которая жарким летом...

Над мохнатым краем леса за Горьким озером поднялась луна. Этой ночью она была безупречно кругла и чиста, Её яркий свет залил округу, а звёзды, устыдившись, отлетели ввысь. Над спящей деревней пронеслась в исступлённой пляске распластанная летучая мышь. Издалека, над озером пронёсся тонкий, жалобный, волной нарастающий звук, словно невиданной величины волк выл на сияющую луну. И вновь установилась жутковатая полуночная тишина.

Не тревожа собак, огородом старой Кутепихи крались две...

Теперь уже не помнят, кто и когда вбил первый колышек на Волчанке. Быть может, это было ещё во времена Столыпинской реформы, когда крестьянская Россия поднялась с насиженных мест, и волна переселенцев покатила за Урал. А название осталось, наверное, с той поры, когда, говорили, голодными белыми зимами стаи волков осаждали хутор, резали скот в хлевах, скалились в окна изб. Леса тогда стояли дремучие, а домов-то было – раз, два и обчёлся. Многие мелкие поселения разорила война и последующий голод...