Бесполезный

Хинг Ши любил говорить, что каждой битве, однажды начавшись, суждено закончиться в ту или иную пользу.

— …Кроме одной, — однажды добавил Учитель.

— Какой же? — спросили ученики.

— Есть в этом мире одна вечная и одна бесконечная вещь.

Им и суждена бесполезная борьба, так как Вечное нельзя ни победить, ни уничтожить, а Бесконечное невозможно ни объять, ни измерить. Так и сражаются они беспрерывно, то отражая, то подменяя друг друга, всегда рядом в этой непобедимой схватке. Вечная...

Мастер отрицательно относился ко всякого рода концепциям и ратовал за "бесконцептуальные знания". Однажды к нему пришел ученый, чтобы выразить свое несогласие по этому поводу: он считал, что подобный взгляд дискредитирует науку.

Пришлось приложить немало усилий, чтобы убедить ученого в том, что мастер не противник науки.

- Но жену лучше знать не с точки зрения научной концепции, - сказал он.

Позже, беседуя с учениками, Мастер высказался гораздо конкретнее.

- Концепции дают...

Молодой даосский монах Хонгки с раннего утра вышел за монастырские ворота и отправился на рынок для того чтобы купить приправы и соль. Вернулся он ближе к обеду и сразу, как только занёс на кухню купленное, отправился в комнату своего наставника Мастера Гуанли. Но Гуанли там не было. Тогда Хонгки пошёл в любимую беседку Мастера, где и застал его за изучением даосского трактата «Вэн-цзы». Войдя в беседку и поклонившись Учителю, он присел на скамейку.

Мастер Гуанли взглянув на своего ученика...

Бесполезными ветрами, неслышными словами... Раствориться в абсолютной бездне.

Они всегда были счастливы. Но потом мир предал их и им пришлось попрощаться навсегда.

Они оставались верны друг другу, тихо погибая от взаимной безысходности в разных концах света. Они не знали о том, что происходит в жизни каждого из них. Обоюдно волновались и переживали, безмолвно поддерживали друг друга.

Миллионы писем в никуда. Это всё, что они могли. Это всё, что давало им надежду и заставляло жить...

Глава 2. Смерть - это вечный сон.

Рассвет своими милыми беспощадными лучами ласкал мое лицо, унося остатки сна. Не люблю я вставать рано. Есть люди жаворонки, у них день начинается утром, а есть я, житель ночи. Мне необходимо спокойствие и присутствие тайны. Тьма дает мне заряд бодрости, тьма успокаивает своим безмолвием. А утро… Утро выпивает силы, утром просыпаются люди. Они торопятся куда-то, нервничают, ненавидят друг друга. Совсем плохо, когда они видят меня, тогда и начинают меня...

Тихо было в большом и уютном доме, гости обитали где-то в других местах, хозяйка - Алина, сидела за компьютером и упорно сочиняла свой очередной роман о каком-то древнем князя. Кот Захар прислушивался порой, когда она читала главы, но ничего в этой седой древности не понимал.

Коты тем и отличались от людей, что не интересовала их никакая история, да еще такая древняя, какой толк копаться в такой глуши, когда там не прогуляешься и ничего изменить невозможно. Но Алина придерживалась иного...

- Принёс? – спросил Апостол сразу-же, как охотник вошёл, - Вижу, что принёс…

Апостол назначил ему встречу здесь, в самом центре города – в Телебашне. Его кабинет был отделан в багрово-чёрных тонах и казался ещё мрачнее из за нарочито тусклого освещения. Правда охотник не мог не признать, что в этом был определённый шарм.

Стоя спиной к Идо он смотрел в большое окно на Город. Город казался с такой высоты чем то нереальным, как сон. Будто глубоководное чудище мигал он своими огнями, заманивая...

Была ночь. Я сидела в комнате и слушала как разговаривают мои родители. Муж и жена. Они смотрели телевизор, ну… или пытались доказать это самим себе.

Скрипнул диван и шаги – уверенные, мужские, хозяйские – зашаркали по полу, прошли по коридору, кухне, вышли на балкон. Я почувствовала запах табака. Папа курит. Он всегда в это время курит… Вот он вернулся в комнату, опять возобновились голоса о том, как провели день, как проводили его всегда: хлопоты по дому, неинтересная работа, газеты...

С превеликим удовольствием, отражавшимся в его темных, как подземные реки, глазах, Александрос Кристакис наблюдал за своим дедом. Тот не спеша обошел серебристый «аскари КЗ 1», который только что доставили, – лучше игрушки для мужчины придумать трудно.

Такой суперавтомобиль могли сконструировать только в пятидесятые годы! Восторг пожилого человека от зрелища подобного раритета не поддавался описанию.

– Представить только, эта машина стоит почти четверть миллиона! – Высокий и крепкий...

- Дю-ю-к! Ты есть? Дю-ю-юк, выходи, нужна твоя помощь. – Кричал в закрытое окно деревянного сруба тракторист села Засранцево.

- Чего тебе, Пашка? – Ответил Мармадюк, которого местные аборигены называли просто Дюком.

- Дю-ю-к! Выходи! Помощь нужна? – Не переставал кричать, Паша, в закрытое окно, зажимая рану на руке лоскутом грязной промасленной рубахи в мазуте.

Мармадюк вышел и открыл дверь, приглашая раненного войти.

- Д-ю-юк, пожалуйста, помоги, болит ведь. – Тракторист Пашка...