Зуб за зуб

В дорогу... Надежда, веди!
Оставшиеся, поднимите
Бокалы за тех, кто в пути...
И ждите. Молитесь и ждите...

Ян Налепка

Летят года над тихой Садгорой...
На кладбище среди мещан окрестных
Лежит, дождем оплаканный, Герой
Советского Союза – не из местных...

Ян Налепка – словацкий капитан,
А ранее – учитель в школе сельской...
Смерть на войне гуляет по пятам...
Он, мертвый, горд: от пули пал немецкой.

И это означает, что врагу
Не шестерил, не заключал с ним сделку....
В упор...

Я должен. Я могу… Хочу,
Успею, верю, ожидаю…
Хандру пожертвую мечу,
Верну: даоскому Китаю
Холодный принцип Недеянья,
Неспешность – финнам, пафос – праву,
Стриптизу – лёгкость раздеванья,
Ночам – постельные забавы.

Дождался. Вот Оно. Схватил…
И в кандалы без промедленья.
В прыжке я из последних сил
«Теряю» вздохи и сомненья.

Свободен. Голый и пустой –
Вне мысли, знания и страсти,
Венчаюсь в храме с Пустотой,
А в клетке скалит зубы Счастье.

На всем скаку
навстречу рвам и стали
я уронил поводья у коня,
мои друзья
коней не удержали
и навсегда
оставили меня.

Моя звезда
летит навстречу ветру,
горит мой меч
на каменной стене,
мои друзья
ушли бродить по свету
и навсегда
забыли обо мне,

Они ушли
в холодные просторы,
где синий шелк
обуглился вдали,
они легли
по желтым косогорам,
по бугоркам
заснеженной земли

Они ушли,
я их винить не стану,
пока меня
не позвала земля,
но тяжело
как будто капитану
мне...

Тонкое лицо императрицы,
золотая роза на груди,
брови как встревоженные птицы
крыльями взмахнули впереди,
и мелькают то леса, то скалы,
и встают из полуночной тьмы
Соловки, лубянские подвалы,
ледяные склепы Колымы,
бьются кони, плачут чьи-то дети,
тени, тени рвутся наяву,
офицеров, сваленных в подклети,
девушек, распластанных во рву,
рвется прах с заброшенных погостов,
комом к горлу подступает прах,
ледяная лапа холокоста
на Ее заснеженных полях,

но летит!
летит по белу свету...

Однажды, в размышленье погруженный
я испытал желанье закурить,
и видел я: во мраке подсознанья
ехидный глаз зажегся, голова
змеиная из мрака проступила,
дразня меня раздвоем языка,
но размахнувшись, мощно я ударил
в прищурый глаз, и тут же, отделившись
от телесов, глава преобразилась
в подобье жабы
и ушла в глубины,
и вместе с тем желание исчезло….

Однажды, в размышленье погруженный,
почувствовал я в сердце чистоту,
и видел я: душа моя сидела
на каменной ступени; белым светом...

Мастер у портрета заскучал.
Шаг назад. Возможно, показалось:
Ярких губ насыщенный коралл
В бурый цвет окрасила усталость.

Холст состарился. Холодный снег
Лёг слоями сверху сочной смоли,
Выгорел манто шикарный мех
И посыпался, побитый молью.

Зубы пожелтели, а глаза
Выцвели. Созвездья в них погасли.
Через сеть морщин сползла слеза
С лёгким треском растворяя масло.

Шаг вперёд. И снова – всё как есть!
Ракурс издевался над твореньем.
«Девушка в манто», «Благая весть»,
Новый Год...

Неважно, что редкие строки,
Зато на душе благодать,
Стихи они тоже жестоки,
Не просто их сочинять.

Они не даются без боли,
Они порождение зла,
Когда на терновом заборе
Висит полуночная мгла…

Давно -ли, давно -ли давно -ли
Ты маленькой дочкой была…
Без слёз, без обиды и боли
Ты в городе тихом жила…

А ныне бежишь в марафоне,
Как загнанный зверь ты в силки…
И стиснуты зубы в стоне
Звериной глубокой тоски…

А где-то рассветы и звёзды
По-прежнему нежно-свежи…
Тебе уже видимо...

Жизнь… она, как карамель,
С разною начинкой:
У одних- как чистый хмель
У других- с перчинкй:
Жжет зараза, зубы рьвет,
Глазья вырывает,
Ну а нам то все неймет-
Всякое бывает.
Может все так и должно,
Душиком контрастным,
И прохладно и тепло,
Чтоб не все прекрасно.
Шоколадки кажный день
Тоже трудно кушать,
Сонце есть- нам нужен тень,
Дожик- зонтик нужен.
Очень часто, как восне,
Сильно удивляясь,
Счастье ищем мы в дерьме-:
“Гдеж ты закопалось?!”
Эх судьба моя судьба,
Гдеж ты...

зачем всё это предельно нужно.
зачем весь мир вывернут наружу.
Передоз для социальной неуравновешенности.
отдаться в руки частной собственности.

Наказанием пестрит возбужденный мир.
Вышыблины зубы от стальных перил.
Перебиты ноги у падшего врага.
Сломлены ребра от стального кулака.

Глотай щенок растекшуюся кровь.
Внутри себя, по рассеченным скулам.
я вырвал онемевшую твою бровь.
С всхлипом резким, со страстью грубой.

С удавкой на шее, пережатием горла.
в красоте взвившихся рук...

Вот и все, сделан шаг в неизвестность,
Позади обходные листы.
Я вошел в незнакомую местность,
За собою сжигая мосты.

Я уже не жалею о прошлом,
Мое сердце не станет болеть.
А еще… Я не буду о пошлом,
Не пристало о нем сожалеть.

Не заплачу в обиде бессильной
О своей горемычной судьбе.
Я пойду напролом. То, что сильный,
Докажу подлецам и себе.

Зубы стисну, и плакать не стану.
Лишь вперед! Мне не нужен покой.
До огромного неба достану
И дотронусь до солнца рукой.

23.09.2008