Злые собаки

Улыбки, взгляды, слова,
Поверь, так будет всегда.
Немного флирта, вина подлей,
И сказка прекрасна, но для детей.
Время, минуты, секунды, вечность,
Жизнь это миг, а в ней глупость и ревность.
Вчера – не сегодня, душа – потемки,
Кто сможет понять и простят ли потомки?
Душевная боль, пропасть, муки,
Коснутся дру-друга ли наши руки?
Вчера мы друзья, а завтра чужие,
Сегодня? Сегодня мы злые.
Любовь… Ха-ха! была ли она?
Тебе померещилось. – Нет! Никогда.
Ни слова больше, иначе враги,
А...

В жёлтых листьях тротуар,
В лужах городской бульвар.
Дождь стучит по серым крышам,
На деревья ветер дышит.
Тучи ходят в небе грозно,
За окошком уже поздно.
Это вновь припёрлась осень,
В город влезет и не спросит.
Только завтра уже снова
Будет всем нам очень плохо.
На работу по дороге
Мы пойдём - промочим ноги.
Будем злые и ругаться
И с начальством препираться.
А потом,идя с работы
На маршрутку опоздаем.
"Вы тупые идиоты" -
Всех шофёров обругаем.
И зайдя к себе в квартиру,
Вы...

Ты волен? Вы вольны?! А мы
Вас ждём дождливой ночью в скалах…
Нас часто измеряют в баллах,
Считая злым безумством тьмы.

Не счесть имён: тайфун, цунами,
Лавина, паводок и сель…
Но ни молитвы, ни купель
Не в силах властвовать над нами.

Убог и жалок ваш апломб:
Плотины, зонды и прогнозы.
Смеёмся мы – грохочут грозы;
Шалим – в глубинах катакомб
На зрителей сползают своды.
Нам весело – не скучно вам!
И злые дети ходят в храм
Всеядной Матери Природы.

-Как дела? – Вы у меня спросили,
Пробегая мимо по делам.
Не успел я даже рот разинуть –
Сдул Вас ветер, как бумажный хлам.
Вы – не хлам, прошу не обижаться:
Тут к сравненью рифма подошла.
Нам, как каплям ртути, разбежаться
Занятость делами помогла.
А вопрос в мозгу сидит занозой.
В самом деле – как мои дела?
То ли розы, то ли злые слёзы,
То ль огонь, то ль сажа и зола?
Сотню дел я на себя навьючил
И не успеваю ничего.
Как весло, скрипящее в уключине,
Всё гребу, гребу, едва живой...

Почему на земле войны?
Оттого что люди злы.
Научиться радоваться они должны!
Радость счастье всем приносит,
и на душе тепло.
Скверные мысли забываются легко.
Не должны мы злиться на своих врагов.
Потому что мысли возвратятся вновь...
Когда люди радостны, счастливы, довольны.
И уйдут все войны!
Помните, что мысль материальна,
если будем оскорблять врагов морально!

Траурное шествие по дальним грозным берегам
ознаменовало древнее открытие,
Смерть из царства мрака открылась всем ветрам,
Мгла из преисподней явилась темнолика.

Как будто вновь родился голым я в рубашке,
На стыке двух миров, в межвременье слепом,
Как будто заживо сгорел в огне кромешном, бесшабашно,
И улыбнувшись солнцу, вышел в мир иной,
Как будто Ангел Смерти Азраил в мой дух внедрился,
Как будто Моцарт в моём сердце отравился...

Слетались горькие, отчаянные смерчи
на дикий...

Мне стыдно за то, что я ранил любимых,
Бросая бездумные злые слова,
За тыщи часов, мной бездарно убитых,
За то, что боялся, что скажет молва.
Но я ли в ответе за тыщи убитых
В горах, в городах и в ущельях Чечни
Мальчишек России, сынов незабытых?
А те, кто в ответе – при власти они.
Что толку клеймить их хореем и ямбом?
Они недоступны земному суду.
Да, есть Высший суд.
Только он им – до лампы.
Привидится разве что в пьяном бреду.
Мне больно за вас, угощающих урны,
Поверивших в лживо...

Я никогда не представляла,
что так смогу всё потерять
И ведь не важно, что не спала,
не знала чем себя занять.

Прости, мой друг, возможно плохо
Я поступила в этот раз
Прости за всё… и так обидно…
Что нет доверия у нас…

Не знаю, как мне быть с тобою
Не знаю как себя вести
Быть может, всё считал игрою
Осталось счёты лишь свести

Я не жалею, хоть и плохо
И хоть душа моя болит
Ведь так случилось, так жестоко
Со мной сомненье говорит…

Разбить и сжечь желаю руки!
И лишь в...

Боюсь записывать те даты,
Когда и с кем я переспал,
И не дождутся злые гады,
Чтобы от секса я устал.
15.06.2002г.

Тяжелые злые ботинки с хрустом ломают ребра.
Стоят над лежащим противником со взглядом жестоким и твердым.
Строгая черная форма, на рукаве горит свастика,
Память подскажет услужливо: еврейских погромов классика.
Пахнет горящими шинами и дымом печей Бухенвальдских.
И вспыхивает в подсознании холод расстрелов февральских.
Для них не имеет значения цвет кожи, возраст и звания
Они своего не стесняются, омытого кровью призвания.
Поставив себя выше Бога, свое начинают судилище
«Сверхлюдям...