Злые собаки

Глубокая ночь. Стена тумана...
Луна льет мерный свет вокруг,
Туман плывет, встает обманом,
И абриса луны белесый круг,
Как око тьмы, зрачок вселенной,
За мною наблюдает с высоты.
Дорога вдаль, петлею широченной,
В туман уходит, прячась за кусты.
Чуть дальше лес, луною освещенный...
Являет глазу черный силуэт,
Чуть еле слышно где-то возмущенный
Кричит и ухает ночной дуэт.
Мурашки по спине и жуть находит,
Воображение не заставляет ждать,
Как будто сон ко мне сейчас снисходит...

Незабудка во саду, во моем, цветет живая
Незабудку я люблю, незабудку воспеваю
Поливаю и дружу, с незабудкой, я в надежде
Что, однажды поутру не проснувшись в теле грешном
Тихо в семечки войду моей маленькой подружки
И посеюсь, прорасту, на зелененькой опушке

Ах, как вволю зацвету, вся такая голубая
Томны глазки, поутру пусть роса мне омывает
Я рекою разольюсь вплоть до самого окошка
И старушке улыбнусь, той, что нежно гладит кошку

Дуге-радуге спою как её я обожаю
Лунным светом...

Бежали низко облака,
Сверкали холодом большие капли,
А я стоял – в глазах слеза,
А дождь все падал, тихо падал.

Сегодня потерял тебя,
И сам не понял, как случилось это,
И как в сплошной стене дождя,
Не различил машины силуэта.

Мир оборвался навсегда,
Себя винил в твоей я смерти.
Стена дождя и облака,
Как груз вины остались в сердце.

И фотография в руках,
Она лишь наполняет сердце болью,
И кровь стучит в моих висках,
Лишь ты в глазах, и вместе мы с тобою.

И до сих пор...

Однажды в рощу, днём весенним
Вселилась пташка – соловей.
Она своим прекрасным пеньем
За душу «трогала» людей.

Но, жаль, недолго щебетала…
Один влиятельный купец
Решил, во что бы то ни стало
Украсить пеньем свой дворец.

Он заманил в силок певицу
На вкусно-пахнущую снедь.
И долголетнею темницей
Ей стала золотая клеть.

Вот только дом свой не озвучил
Самоуверенный богач:
Он птицу истязал и мучил, –
Ответом был лишь тихий плач…

Вконец терпение истратив,
Решил купец её...

Сердца людей столь многотомны,
Прекрастно нежны-, злы и томны.
В душе чертогах разобратся,
Преходится нам ошибатся.

И суета в века идёт,
И мы пройдём как день падёт.
Эпохи, эра, города,
Мелькает время, свет и мгла.

Так было- будет, так всегда,
И люди тагже суетятся.
Играют свадьбы, любят злятся,
И так шагаем мы в века,
Так было,- будет-
Так всегда...

Не кровь вытекает из вены,
А рвётся незримая связь.
Освобождаюсь от плена
Рук твоих нежных и глаз.
Я больше не пробую яства
Твоих пламенеющих уст.
Освобождаюсь от рабства
Собственных мыслей и чувств.
Я вырвусь, изодранный розами.
Я буду свободен, как волк.
На Первой твоей Перевозной
Души окровавленный клок
Наверно, навечно оставлю,
Продравшись сквозь злые шипы…
А всё ж я тебя не ославлю,
Любовь, а напротив, прославлю,
Хоть с кровью рифмуешься ты!

Что вход, что выход, те же двери,
Какая разница, и в том,
Что мечемся как злые звери,
Под нашим собственным ярмом.

Ну постоим и будем снова,
Искать окольные пути,
Теряясь в картах бестолковых,
Искать , вот это ты учти.

Что ж на море нынче наплевали,
Там такая лень и благодать,
Тут же что, об этом ли мечтали,
Лишь бы с огорода убежать!

Что ж до Дев, там молодые,
Создатут Вам Рая благодать,
Тут же только тетки злые,
Будут Вас к работе принуждать!

Задумайтесь люди, зачем нам война?
Смердящая стерва всегда голодна.
И благо добра, процветанье покой,
Она забирает костлявой рукой.

Солидные дяди гордыни полны,
Решают за все населенье страны,
И мудрости вечной, любви вопреки,
Натурой своей драчуны - мужики.

При громкой беседе все выше тона,
А если руками, то та же война.
Не лучше ль подумать и тише сказать,
Чем рукоприкладство себе позволять.

Не можешь, не хочешь, все взвесив, понять,
Зачем же к убийству народ...

Год сорок первый: обрушилось бедствие.
Дети, бегите! Мужайся, страна!
Здесь будет театр военного действия:
Кукол живых нам привёз сатана.

Знаки различья, как дьявола метки.
Им полномочья большие даны.
Вооружаются марионетки,
Чтобы исполнить приказ сатаны.

Вот человек показался на мушке,
Голос рычит в голове: "Убивай!"
И подчиняются злые игрушки,
А Небеса вопиют:"НЕ СТРЕЛЯЙ!"

Куклы, как звери беснуются в клетке:
Рушат, кромсают безжалостно плоть.
Души людские, как птичек из...