Зимняя колыбельная

а когда наступило утро обрушился ливень
стали реками улицы рыбами люди
и глядели боги на все свысока лениво
и листая прошлое страшно скучали судьи
а потом раскололась земля как чаша
и от боли ее было некуда деться
убаюкивал Бог на руках качая
колыбельную пел будто младенцу
он ее завернул в плащаницу дождей
расщеплялся на атомы мир до предела осенний
и осталась лишь грусть и осталось лишь свыкнуться с ней
бытиe... день седьмой... воскресенье...

А музыка существовала!
Она всегда средь нас жила.
Нам в жизни силы придавала,
Свой мир волшебный создала.

Она звучала в колыбельной,
В напевной песне матерей.
И в бравой песенке военной,
В прощальной песне журавлей.

Она жила в деревне тихой,
И в суматохе городской.
Порой она была трусихой,
И громкой песней заводской.

Мы вместе с нею жизнь вершили,
И слёзы лили вместе с ней.
Мы с ней врагов остановили.
И жить с ней вместе – веселей!

Моё утро в твоих начинаниях…
Странный город, полёт тишины,
Серой мышью въедается в здания
Дождевая незыблемость тьмы.

Там сквозь линии строгие света
Проникает волнующий звук,
Горизонт—море мрачного лета,
Взбрызги пены, грохочущий звук.

Эхо волн, ударяющих в скалы,
Высекает из камня огонь
И потоки шуршащие лавы
Бьют асфальта немую ладонь.

Влажной памяти броские всплески,
Неожиданный взгляд на листок—
Как роса на нефрите подвески,
Он, качаясь, смотрел на восток.

Тонкой...

В будке, развалившейся на части,
Ощенилась сука в январе.
Пять щенков пятнисто-рыжей масти
Жалобно скулили в конуре.

Стылый ветер в упоенье власти,
Обжигает с головы до пят.
Пять щенков пятнисто-рыжей масти
Тёплыми комочками лежат,

К матери прижавшись, словно к печке,
Потихоньку тянут молоко,
И стучат, трепещут их сердечки.
Им тепло, уютно и легко.

Ну, а мать, от снежной круговерти
Прикрывая тощим телом всех,
Думает, как им спастись от смерти,
Как им выжить в этой суете...

отпусти меня в мир иллюзий, таинств и загадок
я доброй феей здесь летаю, сочиняю поэмы, прозу и стихи...
меня все знают, я живая, волшебница любви и красоты...
не запрещай мне сказочной принцессой свои бутоны свету распускать
пусть солнца свет наполнит поэтессу и лед растает в сердце и опять
ты засияешь радугой прекрасной...застынешь от волнения на миг...
и может быть когда-нибудь ты вспомнишь своей души тот незабвенный крик...
а я приду и снова с колыбельной войду к тебе в твой...

За дождями осенними частыми…
С поцелуями долгими сладкими…
Ты появишься тихо из облака…
И согреешь меня колыбельною…
И в объятья твои окунусь без слов…
И без страха тебе поведаю…
Где искала тебя я – свою любовь…
Тосковала в краях неведомых…
Я забудусь твоими мыслями…
И отвечу на все вопросы я…
Мы теперь станем очень близкими…
О тебе, милый, все, для тебя…
27.09.2006 (20:31)

То не дверца скрипнула.
То не кран потек.
Это ночка всхлипнула:
«Мой выходит срок».

Побледнела бедная,
стала голубой.
Плачет: «Утро вредное
гонит на покой!»

Где же ночь-красавица
каждый день ночует
и куда девается,
как зарю почует?

Где её пристанище,
где её нора?
С кем она прощается,
когда ей пора?

Кто ей напевает
песню колыбельную?
Кто её качает
с лаской неподдельною?

То не дверца скрипнула.
То не кран потёк.
Это ночка всхлипнула,
да и наутёк.

Где-то
стонет вечер от костров закатных свеч,
Ветер
упадет воздушным шелком с утомленных плеч,
Там раскроет небо парусник ночного бденья,
И заплачет, как младенец,
дух проникшихся огнем.
Мирра
от слезы луны туманной растворяется в воде,
Сыро,
это дождь, разлучник-дождь, под ноги стеклится,
но мне,
ясно при твоем учтивом свете,
моя заблудшая капель,
пойдем.

Мера,
что отмерил пригубил по праву своих дел,
Белый
дым растаял, серебро ночных свечей раздел,
Эти звезды, словно...

Сменяет шумный длинный день
Ночная благодать
И ты, любимая моя,
Ложишься на кровать
Пусть ангел с неба прилетит
Коснуться этих век
И в мир прекрасный унесёт,
Где нет невзгод вовек.
Пусть исполняются мечты
И счастья бьёт фонтан
А пред тобою мотыльки
Пускаются в канкан.
Всю ночь ласкать твой будут слух
Рулады соловья;
Корону солнечных лучей
Наденут на тебя.
И чтобы сон твой охранять,
Достойно королев,
У ног мурлыкает, как кот,
Большой и грозный лев.
И в этой сказочной...

Я напою тебя вином,
Кроваво-красным, терпко-сладким…
Ни кровь во мне – твоя любовь,
Моя любовь, прольется ядом…

Я напою тебе мотив,
Мелодии, такой же странной,
Такой незвучной и глухой,
Как наша жизнь, как жизнь в разлуке…

Я стану песней для тебя,
Ни колыбельной, а прощальной.
Я буду музыкой дождя,
Такой же мрачной, и печальной…

Я буду пить одна вино, грустить одна,
Вздыхать при мысли,
Что я не буду лишь ОДНОЙ,
Твоей женой, и музой скрипки…