Жуткий

Глядит тумана мутным глазом,
Осенний день после дождей.
Его взгляд мир в себе размазал,
И у предметов нет теней.

Шумит угрюмо лес промокший,
Листвы печальной желтизной.
Закрыла туча грязной рожей,
Над ним лик солнца золотой.

Коряга, ломанная формой,
Как странный зверь из жутких снов.
Он у тропинки в листве жёлтой,
Присев, к прыжку на нас готов.

Осенний лес в день непогожий,
Заполнен зябкостью сырой.
Наполнил даже воздух дождик,
В нём слёз холодною водой.

И под тумана...

Он сам по себе такой амбал,
Высокий толстый блогер,
От правосудия удрал,
И там стал сэром, пэром.
В опалу он попал, упал,
Истёк его запал, устал,
Спешил, стремился и не спал,
Уехал, думал в Рай, попал,
Когда же правду он узнал,
То сник совсем, пропал.

Такая вот уж вышла хрень
И в тот весёлый юрьев день,
Стало страшно так и не смешно,
Жутко весело и как на зло,
Схлестнулись над бездной,
Дурдом затрапезный,
В безумии схватки,
И канули разом на дно.
Не хрень, а фиговин остатки...

Пошутил я видно не по делу,
Заблокировали шутку смело,
В чёрный список сразу занесли,
В чёрный юмор стих мой отнесли.
Доля шутки в этой правде есть,
Шутку надо до конца прочесть.
И тогда всплывёт уже не шутка,
А нешуточная прибаутка,

Только в доле с шуткой, прибауткой,
Правда о нешуточной и жуткой,
Повести и весть о том страшна,
С юмором не клеится она.
Ужас вдруг охватывает нас,
Коль вникаем в смысл её подчас,
Долго нам она не даст уже уснуть,
Та кошмарная, нешуточная жуть...

Замызганая кровью
И грязью буйных дней,
Душа терзалась болью
Ища внутри людей

Тепло и доброту,
Смирение и радость…
Но было как в аду
Их дни съедала жадность.

Не выдержав напасти
И жутких тех страстей,
Она рвалась на части,
Но не порвать цепей…

Замызганая кровью
И грязью буйных дней,
Душа со своей скорбью
Спустилась в мир теней.

Любовь, любовь! Неужто ты прошла?
Вот солнце скрыто облаками,
На горизонте жуткая гроза
Грозит округе хладными слезами.

Смотрю в окно, в душе опустошен,
Ищу вдали размытый образ милой,
О, как я был в черты её влюблён,
Как был наполнен благодатной силой.

Хочу покой, покинуть бренный мир,
Здесь больше ничего уже не держит.
Харон зовёт, безмолвный конвоир
Уже плетёт невидимые верши.

Прощай, мой друг, прощаюсь навсегда,
Хоть сердце уже трепетно не бьётся,
Я буду вспоминать твои...

На колени падать вредно, но вредней на них стоять,
Потому как вероятно, вас артрит может догнать.

Вредно плакать, слезы жутко разъедают кожу всю,
За какую-то минутку добавляя борозду

Через всё лицо, морщинкой мы следы слезы зовём,
Так зачем же оно надо? Лучше жизнь мы проживём

Без морщин и ран на сердце, а оно любит добро.
Что ещё вредит нам в жизнь? Как подумаешь…ну всё…

Жизнь, она такая штука, можно взять и помереть,
Лет так эдак через двести, если очень захотеть.

Что...

Что-то толкает в спину,
Гляну – лишь воздух там.
Скрипнет сухой противно,
Кланяясь, клён ветрам.

В омуте жизни черти,
Водятся, но на дне.
И жить там хуже смерти,
Хуже, чем в жутком сне.

Кто-то найдёт теряя,
То, чего не искал.
Жизнь ведь так часто злая,
К тем, кто в ней слаб и мал.

Жизнь, то дорога к звёздам,
То в бездну тёмных ям.
В ней время есть и грозам,
И ясным, светлым дням.

Ветер толкает в спину,
Но не указ он нам.
Я не шагну сквозь тину,
В омут, на дно – к...

Шёл я лесом, а за мной,
Где-то сзади – за спиной,
То ли леший разгильдяй,
То ли ёкарный бабай,
Шелестел, кряхтел, шуршал,
Ухал, охал и бурчал.

В общем – жуткая жизня,
В оборот берёт меня.
Но и я не лыком шит,
Мят и клят, и даже бит.
Пуган я и на испуг,
Не возмёт ни враг, ни друг.

То, что сзади – докряхтело,
Подошло и ошалело,
Словно я разбойник злой,
Глядит взгляда глубиной,
Оно чудище лесное,
С виду – вроде бы не злое.

- «Ты» - оно мне говорит,
- «Уж не жри меня бандит...

Недалёко уж — уж подать рукой,
Недалёко уж — время крайнее.
За последнею, за его чертой,
Смерти жуткую, пойму тайну я.

Сожаления, горькой горечи,
Нет во мне совсем и пропал испуг.
В детстве уж давно, страхи полночи,
Все пройдём мы свой, Земной жизни круг.

Как по осени, упадёт отжив,
В дымку вечных снов, листвы рыжей медь,
Так и мы все здесь, жизни спев мотив,
Шаг свой сделаем, в мир где правит смерть.

Смотрит ласково, зорькой алою,
Утро летнее, утро долгое.
На Земле я был...

С деревянным лицом она смотрит на меня,
Из ее глаз течёт чёрная жидкость,
Ее тонкое тело, как же она мрачна,
Каждое ее прикосновение – отдельная пытка.

С жутким скрипом, поднимает она руки,
Голос ее хриплый, тихий,
Это такие ужасные звуки,
Главная причина шатких психик.

Эта девочка любила жизнь,
Но всё изменилось в один момент,
Стало ее тело деревянным,
Теперь об этой марионетке, ходят много легенд...

Она застыла навечно,
Цепь держит ее конечности,
Стеклянными глазами смотрит...