Жертвенное место

Вот, решила для себя, что с Богом,
Приютилась мыслью и душой,
Но не знаешь, трудная дорога,
Но не знаешь, есть ли в ней покой…
Есть покой, но очень беспокойный,
Ты не сможешь только для себя,
И не просто в Боге быть достойной,
Не возможно в Боге, не любя…
Невозможны в Боге остановки,
Невозможно в Боге без потерь,
Жизнь в Отце – не место для парковки,
Жизнь в Отце – и жертвенность, и дверь.
Здесь душа обязана склониться,
Здесь душа обязана терять,
Здесь душа обязана трудиться
И...

Когда же Пасха приближалась,
Иисус сказал ученикам:
"Уже недолго Мне осталось
В миру быть с вами. Ко врагам

Влеком Я буду на допросы,
И дни Мои придут к концу.
Но будут в радость ваши слёзы,
Когда отправится к Отцу

Мой дух. Вы ныне не вместите
Всё, что имею вам сказать.
Моё учение храните,
Чтоб после людям передать".

Тут Пётр и Иоанн спросили:
"Где приготовить Пасху нам?"
И указанья получили:
"Идите к городским вратам

И водоноса там найдите
С кувшином. Поравняйтесь с ним...

Где Истина, скажи? В красотах ли природы,
В любви ли матерей, столь жертвенно-святой,
В правлении ль царя, скрепляющем народы,
В мужицкой ли душе, открытой и простой?

Мой брат, отринь пути, что нам мостит лукавый,
Чья смертная стезя давно предрешена.
Доподлинная суть и Истины, и Славы
В Евангелье святом навек заключена.

В Отеческом дому обителей довольно,
Пером не описать те дивные места.
Пусть будет нам в миру и голодно, и больно,
Но уготован рай для верящих в Христа.

В зените мая пламенных камен
Легки рыданья, славя кровь Завета,
Давай крестами выжжем темень вен,
Окрасим багрецом святые лета.

Ах, поздно этих князей веселить,
Сплести ли приснотравеньские косы,
Как вечности убийц не обелить,
Сейчас хотя упьются кровососы.

Елику неземные пламена
Для странников эльфических возбранны,
Табличные сокроем имена
И далее пребудем недыханны.

Горит, горит над лотосами высь,
В дионисийской роскоши вечерний
Олимп, а бездны змеями сплелись,
Нам тирсом...

Сад Слов, я больше не боюсь
Писать твоею пустотою,
Владеть твоею наготою
И помнить встречи наизусть.
Сезон твоих осенних слёз,
Сезон твоих весенних песен...
Как тесен мир, как бестелесен,
Так Дух спускается к огню.
Спускается, чтоб растерять
И красоту и увяданье,
Томится разочарованьем,
Чтоб очарованным вновь стать.
И больше не боясь владеть
Ничем от сотворенья мира,
Кочующий виновник пира,
Гонец, чьё имя круговерть.
Перебираю имена,
Как чётки Твоего оркестра,
Как отзвуки...

Без скупости и лени? (без неё), влачим себя, своё
жнивьё, и срублены, и скошены, и тщетны, без
сердца мы и без парчи, ….
- И безутешны, и печальны …
- И ветрены, растоптаны, распяты, рассыпаны или
чуть-чуть помяты?
В пустыне, в прерии или в твоей картине? и в про-
шлом, настоящем?
- Мы поныне и беззаветны, (жертвенны), несча-
стны, красивы мы и столько же ужасны, искусства
нет его нам и не надо? (не найти) распад вокруг?
- Его здесь, декаданс…
И скажем или промолчим, сейчас или...

Беспечный шут, на ярмарке балясник,
Побасенник, дворцовый безобразник,
На княжеский роскошный званый пир
Принёс напиток чудный - эликсир.
Дурманящим разлился ароматом,
Обрушился душистым водопадом,
Поплыл в палатах запах неземной,
Густой окутал, ласковой, волной.
Потир отставил князь рукой небрежно,
Спросил: «Чем дивно пахнет?" - безмятежно.
Втолкнули слуги в ближний круг шута,
Весёлого и ловкого плута.
«Ответь мне, скоморох, какое зелье,
Как ладан для души, дало веселье...

Простой мальчишка хотел быть военным,
Стремился по военным нормам жить,
Знал, что военным будет непременно,
Ещё хотелось подвиг совершить!

Прошли года и вот уже реально
Мечта сбылась – он офицером стал,
Завёл семью, но, как это ни странно,
О подвиге мечтать не перестал!

Для подвига всегда есть место в жизни –
Об этом Максим Горький говорил.
Один из них – служение Отчизне,
И этот подвиг он уже творил!

За подвигом всегда стоит геройство.
Можно всю жизнь свой подвиг совершать...

…вот и снова Июнь!..
Самый свежий,.. обыденно, месяц —
в живом продолжении ЛЕТА…
…березовый Лист молод зеленью,..
девственно чистой…
Не ведает: …месяц июнь
Черный ДЕНЬ,.. — в продолжении летнем содержит.

ВОЙНА. Несуразно огромная...
Тяжестью жертвенной,.. — в смертном ИЮНЕ!.. И ДАЛЕЕ,.. —
в ЖИЗНЬ и Зелени девственной…
Страшно. Безумно вдавилась…

…мне было чуть больше года…
Не слышу сегодня, — не помню:
на Западе где-то,.. в июне обычном,
СОЛДАТЫ Чужие… ..уверенно твердо...

Всё пришлое...- Вчерашняя мечта,
через былое ( Как известно! ) в думы...,
стекает сутью..., что совсем не та,
а с ней и жизнь...- Увяньте, толстосумы,
под мысли ход...- Гагариным не стать! -
Вторым ли..., пятым..., пусть хотя б десятым
( Да и двадцатым! )...- Время, завершать,
торговый путь, и лысым..., и пузатым,
когда, в обет души, судьба, встречай,
отброс её, в личине человека,
познавшим отчий край, вкусивши рай,
но только в роли русского чучмека,
опять, напрасно ( Лет на сто...