Жало иглы

Ты просишь о помощи,
Хватаешься за соломинку ускользающей тени.
Твое сердце жаждет наполнения равной ему любовью.
Твоя суть уже взметнулась.
Но кто ты? Откуда такая неистовость?
Что связывает нас с тобою?
В одном безумии когда-то искупались…
Ты готов быть вьюном, поднимающимся по стволу,
Но готов ли ты к игле проникновения в нездешнее?
Знаешь ли, что неземные таинства убивают?
Проходят сквозь сердце и забирают его жизнь себе.
Чем открывается дверь в вечность любви…
Не одним лишь...

Медсестра по имени Селина,
Что ж ты колешься шприцом?!!!
Больно ж и чуть-чуть обидно,
Не виновен я ж ни в чём!

Я и так чуть не загнулся,
Упав прям на мостовой.
А когда у вас очнулся,
Ты — здесь колешься иглой!

Вы здесь все — ну прям вампиры!
Кровь берёте в день раз пять!
Отпустили б, уже с миром,
Вольным казаком гулять.

Напихали в сердце трубок,
В нём теперь — кровопровод.
И в любое время суток,
Кровь теперь к мозгам дойдёт.

Берегите сердце братцы,
Чтоб не падать вниз...

C порванной судьбой...
как с порванным крылом
ты бабочкой на свет летишь со вздохом боли

Тебе крыло я залатаю...
из музыки, иглой серебряной
для струн души сотку .... ажурные слова любви ...

И паутинка нот...невидимой заплаткой
как ангел мягко ляжет..
крылом волшебным накрывая

Красиво в вальсе ты танцуешь...
в соцветиях цветочного ковра
Под звуки счастья и веселья ...

И боль ушла ..

Ты наслаждаешься в кристальном свете
гармонии Вселенной...
В божественной...

Не порхать, не летать, ничего не осталось
"Ах, какая у меня к тебе жалость,- говорил,
бабочке, энтомолог, - вот такое брат дель-
це". Иглой протыкал, очередное тельце, р
азмазывая её сок, большой и тяжёлой, но-
чной и летней, что может быть и заветней,
сокровенней, оставить себе на память, кр
асок, пляску, закваску чувств, смеясь, пря-
мо, в большие её глаза, без отражений и
без изумрудных зеркал, влага слёз, не да
ст ей засохнуть так быстро, не стоит даже
пытаться, стечение всех...

Худшей из пяти, процедур, ослабляющей, бездей-
ствие остальных, на что не хватит стальных и сер-
ебряных игл, придётся, взять и золотые без вопро-
сов и упоминаний, без ветра и слизи, холода и жа-
ра, без меры и признаков смерти, у тебя опухает
мясо? или суставные сумки заполнились гноем? и
ли асцит? голова медузы? одышка и фибрилляция
предсердий? анемии поруки? нестерпимая боль п
ронзила страданием твою душу? не можешь засн
уть, сомкнуть глаз ......третьи сутки? (у-шу уже трушу)
или...

Мне нужен смысл на острие иглы,
Как нужен свет на окончании копья.

Закрываю глаза и вижу –
мы идем по тонкому льду с тобой
к полюсу, по экватору,
изменилась в корне Земля.
Мы спокойны, ни страдание, ни радость
нам более не служат познанием,
но третье, иное, нами руководит.
Мы свободно передвигаемся из галактики в галактику,
нам никто не помогает, внутренняя сила нам путь дарит.
Мы живем медленно и вечно,
мы бессмертные, но изменяемся
и, прозрачные в свете,
становимся то двумя...

- Танцуй со мной по выжженной листве
На острие конечного безумства!..

И Свет немой расплавится на две
Земные Тени...
От избытка чувства!..


Пройди иглой, невинность сокрушив..,
Сквозь закулисье масок сновидений!..

Мы здесь с Игрой...
Два модуса Души... -

Вакханка...
И её Любимый Гений...




- Кружись со мной.., босою по воде..,
В своей руке мои сжимая пальцы!..

Кому под силу Истину раздеть..,
Тому и "зажигать" с Ней эту сальсу!..


Мудрейшим...

Когда говорит постаревшая женщина,
Меняя наряды, лохматя прически,
Что в жизни не с тем была Господом венчана:
Так стонут при течке сиамские кошки.

Когда от прищура глаза ее томные,
Вас как догола за столом раздевают,
О, знайте! Гуляют еще силы темные,
Здесь бесы от ладана не убегают.

Иглою не раз ей испортили вены,
Стрелою предательств пронзили все сердце,
И нет ни к кому уж ни капельки веры,
В мужчине не видит она одноверца.

Попробуйте взять ее, похотя, зА руку,
Небрежно...

Пришел ноябрь, и первые морозы,
Сковали грязь и лужи тонким льдом,
Припорошили инеем березы,
И бомбою разбитый старый дом...

Разбитых пушек ржавые лафеты,
Сгоревшие останки от машин,
И черные деревьев силуэты,
Да стылый ветер иней ворошит...

Такая невеселая картина,
На много километров впереди,
Вороны даже каркают уныло,
Лишь снег на солнце яростно блестит...

Из двадцати осталось только десять,
Усталых и оборванных солдат,
Остановились у костра погреться,
Да...

И концентрация старанья, и битвы нет и пр
идыханье, свободы на конце иглы, сожжен
ий, взрывов, чехарды в умах, всё снизойдёт,
завьётся и степь кругом лишь разольётся.