Здесь душой я отдыхаю

Не верь тому, кто говорит, что всё, предел!
Твоей истории закончилась дорога.
Так могут думать только те, кто не хотел,
В себя поверить, а ведь это так немного...

Не смей винить себя за то, что совершил,
Не ошибаются лишь те, кто не в ответе.
Непокорённых не останется вершин,
Для тех, кто в жизни цель свою давно наметил.

Не будь наивным, выживает тот, кто смел,
Бери своё, пусть недовольные замолкнут.
И оставляй свободы маленький задел,
Чтоб отдыхать от слов, разбросанных без толка...

Огонь, обратился здесь в тени,
Здесь прошлое буйства костра.
Здесь жар прогоревших мгновений,
Здесь тёмное взглядом вчера.

Здесь ложь миража поднебесий,
И толпы оживших теней.
Здесь правда погасших созвездий,
И скрип приоткрытых дверей.

Здесь Вечности вздох гасит звёзды,
А мысль зажигает опять.
Здесь Богу в ладонь вбили гвозди,
Отправив на крест умирать.

Здесь всё иллюзорно и граней,
Здесь много у правды и лжи.
И может здесь стать бремя знаний,
Печалью и болью души.

Здесь...

И текст болит, и спать мне не дает...
И снится, и пророчит, и пророчит...
И кто - то в Белом по Воду идёт
И знать что я услышу хочет.
Развязаны у слова рукава…

Здравствуй, противостояние белого пера и черных чернил,
Белого листа и типографского свинцового оттиска.
Здравствуй, пророчество и суррогат.
Здравствуй, жизнь и смерть.
Я надеваю сутану белого огня.
Богом у выбора дороги я плачу,
Прижимая жизнь к себе,
А она уходит водой, омывая мои ноги,
И несет эту воду к дереву...

Звуки здесь слышны только лающие
Воздух здесь нутро обжигающий.
Небо чистое надо мной без облачка,
Под ногами снег хрустит словно стопочка.

Здесь работы напроектено немеренно
И зима жмёт морозом намеренно.
Здесь солярка в пластилин превращается,
Только сердце стучит, упирается.

Ковшей зубья тут в минуту стираются
И медведи по лесам вокруг шатаются.
Только люди все никак не унимаются,
В мерзлоту скрепя зубами вгрызаются.

Здесь Якутской романтикой пьяные,
Бездорожьем и морозом...

О как прекрасен этот мир.
Мир грусти, слёз и боли.
Где улыбаются при виде крови,
И в этом мире я вампир.

И в этом мире нет улыбок.
Здесь слёзы льются словно дождь.
Весь этот мир - написанная кровью книга,
И правда выглядит как ложь.

Ложь - грешна, все говорят одну лишь правду,
А люди счастливы в мечтах.
Чужое сердце топчут в прах.
И здесь слова бьют так же больно, как кувалда.

Любовь и боль — одно и то же.
И в этом мире жизнь без чувств.
Тут день на день — все дни похожи...

Мне некуда идти,
Нигде мне здесь не рады.
У всех свои пути,
Свои родные правды.

Я как бельмо в глазах,
Живу здесь, всем мешая.
Мне Богом в Небесах,
Судьба дана такая.

Мне в мире места нет,
Не та во мне полярность.
Я лишний элемент,
Досадная случайность.

Скорее бы уже,
Меня смерть в сон забрала.
Нет грусти на душе,
Но КАК!!! — Она устала.

Везде я не в чести,
Повсюду мне не рады.
Мне некуда идти,
Но жить, зачем-то надо...
Марковцев Ю.

Песня светлой мечты,
Этим миром забыта.
Под пятном темноты
О ней память сокрыта.

Здесь всем правит расчёт,
Нет в нём мест для мечтаний.
Тем что есть, он живёт,
Без сомнений метаний.

Здесь дворцов больших спесь,
И ниш малых уют.
А мечтателем здесь,
Оскорбляя, зовут.

Здесь под слов красотой,
Часто хитрость и ложь.
Здесь живут все собой,
И не дав, не возмёшь.

Песню светлой мечты,
Этот мир позабыл.
В нём позора кресты,
Ждут того, кто в ней жил...
Марковцев Ю.

Край родной.В тишине и покое,
замирающий звон тополей.
Где ещё ты услышишь такое,
в одиночестве сонных полей?

Как природа здесь вечно капризна,
притаилась в ней радость и грусть.
Вот она, дорогая Отчизна,
Золотая Крещёная Русь.

Вот он свет,в золотистых дубравах,
благодать в заповедных местах.
Русский лес в осенённых оправах,
да лугов просветлённая стать.

В перелесках глухих и печальных,
россыпь свежих,серебряных рос.
Васильков и ромашек венчальных,
бело-синий,полынный откос...

Всё та же боль и грусть тревоги,
сжимает сердце мне в груди.
Люблю я сельские дороги,
в родной, берёзовой глуши.

Там, где с высоких колоколен,
под сводом синих куполов,
торчат из башенных часовен,
концы увенчанных крестов.

Где из церквушек вечно- древних,
напевный слышен перезвон.
Иль в их наполненных молельнях,
поётся праздничный канон.

Здесь Русь без меры и без края.
Не потому ль ещё милей,
мне для души её святая,
синь необъятнейших полей?

Всё та же боль и грусть...

Пообещавши, не свершивши…-
Отнюдь не лучший эпизод –
в судьбе любой…- Душа, съязвивши
( А ей, с рассвета ли – в расход? ),
себе признаться сможет, сразу,
через мыслительный процесс,
где, строгость дум – не по указу,
под их разительный эксцесс,
что угасает, спозаранку…-
Ужели, чтоб набраться сил?
А если так, то, вновь, подлянку,
в ночи творить…- Застынь, Эсхил,
в своей «трагедии» Европы
( Где ты, как будто бы, Отец! )…
И прочие ( А-ля Эзопы! ),
факт: призраки веков…- Венец,
здесь...