Завоют голодные волки

Я вчера услышал голос, из лесной тиши.
Ноги сами побежали, к озеру в глуши.
Дева обнаженная, в отблесках звезды.
Скромно пела песенку, сидя у воды.

Что же ты тут делаешь и совсем одна?
Песня твоя нежная далеко слышна.
Может так случится, что придет беда.
Волки ходят по лесу, даже иногда.

«Не боюсь я живности» - молвила она.
«Не боюсь чудовища, что придет со дна.
Не боюсь я, райских птиц, что поют в лесу.
В песне радость и покой, я для них несу.»

Сквозь поток дыхания, леса...

Хочется завыть мне волком диким,
На седую, блеклую луну.
И душою растворившись в крике,
Отыскать за гранью тишину.

Навалилось всё во всём и разом,
Опостыл суетный, пустой быт.
Обязательств путами я связан,
И жить должен так, как мир велит.

Жизни время очень тонким слоем,
По судьбе размазано моей.
И всегда в ней счастье рядом с горем,
И нет верных, правильных путей.

И хоть в середине, и хоть с краю,
И бездействием, и дел своих плодом.
Я всегда кому-нибудь мешаю,
Став помехи...

И только память, и то не долго,
Живёт о прошлых, ушедших днях.
И ностальгия, зря воет волком,
Вперёд лишь стрелки, бегут в часах.

И нет эпохе, былой, возврата,
Забудут мерок, её шкалу,
И то что было, в ней миру свято,
Сменив полярность, причислят к злу.

Тысячелетий, ушедших веры,
Своих мистерий, несли в мир суть.
Всему другие, в них были меры,
Другой плюс-минус, другой к ним путь.

И горе тем кто, эпох двух стыком,
Разрезан в мире, напополам.
И в настоящем, он прошлым мигом...

Что молчишь, о чём скорбишь в тумане,
Тень моих, давно забытых снов.
Отведу глаза, тебя не станет,
И в тоске, я волком выть готов.

Растерял, я всё чем сердце жило,
Что в душе, так трепетно хранил.
И меня, печаль крылом укрыла,
Отобрав, остатки моих сил.

И брожу, я в мире неприкаян,
Никому, не нужен и не мил.
Чужой всем, сообществам и стаям,
Потеряв, души задор и пыл.

А в трубе, то волком ветер воет,
То всю ночь, свистит как соловей.
А душа молчит, она не помнит,
Мотив песни...

Тёща в смачных бриллиантах
Зятя под руку ведёт.
Зять чванливее педанта.
Робко шепчется народ.

Будет ТРЕТИЙ муж у дочки.
Дочка в белом и фате.
Платье – все видны чулочки!
Нравы светские не те.

В прошлом чеховские девы
И тургеневская Русь.
Глядя сатанинский телек
Сердце покоряет грусть.

Разве в телеке здесь дело?
Это ж ангельский прибор!
Что показывают всем нам
Для примеров в перебор?

Задери, овца, волка!
Сшей мне шубу, иголка.
Мир на голову встал,
Содом с Гоморрой...

Снова солнца на небе нет,
И я голодный и злой.
В голове у меня один бред -
Я не согласен со своею судьбой.

Конец марта, а снег всё идёт,
И не поют нигде воробьи,
И мой плот никуда не плывёт,
И тебе не сказал я: прости.

Весна зимняя окутала мир,
Но её я в расчёт не беру.
Я возьму и устрою пир,
А потом возьму и умру.
31.03.00.

Лишь миг между реальностью и сказкой,
Меня заставил повернуть назад.
Наполнив жизнь печальной, нежной лаской,
Тех навсегда ушедших в вечность дней!

Я вспомнил то, что было сердцу мило,
И выбросил в окно разбитые мечты.
И будто время для меня застыло,
Остановив заботы вечной суеты.

Ко мне вернулась память тех мгновений,
Когда я жил, не зная, что живу для всех,
И кто-то справа крикнул: гений, гений!
А слева разорвался громкий смех!

И я стоял среди толпы мятежной,
И будто демон...

Я ни с кем, ты без меня,
Нет ни дыма, ни огня,
Ни голодных медвежат,
Ни раздавленных мышат.
Нет ни кошки, нет и свинки,
Ни подушки, ни простынки...

Благодарю тебя, Мудрец
За философскую картину,
TV - еврейскую лепнину, - *

* *

21 марта 2004 г, на TV- "Культура" в программу "Что делать?" Виталий Третьяков собрал, как ни странно, критиков, дешёвых политиков, дабы услышать мнение о творчестве и "подвиге" А. И. Солженицына. Оппоненты, как всегда, отсутствовали. Присутствовали, - только свои, т.е. "наши" критиканы!

Как не пытался г-н Третьяков ввести гостей в русло философского осмысления реальной истории Руси-России в контексте...

О чём, поэт, споём сегодня,
о нашей загнанной стране,
о нищей, жалкой и голодной,
о криминальной стороне?

О нашем русском благородстве,
о, уважаемых князьях,
о безысходности, уродстве,
о депутатах - на сносях?

О шутовстве и правосудии,
о, узаконенном вранье,
о том, что мы не позабудем
о, изувеченных в войне?

О чести, совести высокой,
о справедливости царей,
о царской мудрости глубокой,
о прыти царских звонарей?

Давай споём о наших душах,
парящих в отблесках зари,
пока...