Затменье

Стонет Земля всё явственней,
Звуками люд шокирует,
И будоража нравственно,-
Долг наш консолидирует!

Вздрогни же, о, человечество,
В данные Дни Затмения
С посланным Знаком-свидетельством
К смене Мировоззрения!...

А за планету - так рада я!
И благодарна Обители,
Справится что со злорадными
Силами Разрушителей!

«Узнал, одна на всех, Мазай, спасает зайцев
вся щедрость лишь весной, сомнительна
тревога, зимой он не спасёт, а съест, убога
участь, спасти, чтобы поймать, так души
он спасал, ловя, и выпуская на свободу,
любил процесс и в этом он не спорил, с су-
дьбой, и по теченью плыл и против, а кто
руководил?» «Пассивность», «ни права, сми-
ренье, а выжидание (затмение, вперёд), перед
прыжком, он снизойдет, направит и подскажет,
ошибки тоже в счёт, а шаг, он сколько стоит,
волнение всё...

Как лодка к причалу она приближалась.
Я ждал и боялся спугнуть.
Губами своими к моим прикоснулась,
Прижала ко мне свою грудь.

Мурашки по телу от сердца волнами
До кончиков ног разошлись.
Что чувство волшебное сделало с нами?
С тобою в экстазе сплелись.

Затмение света и яркая вспышка,
Вот снова, опять и опять.
Постой, погоди, мне нужна передышка.
Ну всё, я готов продолжать.

Спасибо мой аленький, райский цветочек
За запах, твою красоту,
За этот прекрасный и чудный листочек,
За...

Опускаем веки как шоры, не хотим видеть, что
есть, а увидеть то, чего нет, придумываем и в это
верим, дальше воздуха терем, земли, мягкое ухо,
сельди проруха, вереска ежевика, плотника пова-
риха, а он, всё хватал лихо, по поводу и без, бес
пробежал, по дому, зацепил вещи, создал шорох,
хорошо жить, всполох, сменит затмение, как
день ночь, кочки, болотные не превозмочь, не
зная курса, а ты из курска? нет, из таганрога?
ладно не буду трога..., рябь мозга, душит догад-
ками и не...

Я приеду к тебе, если ты позовёшь.
Я пешком дошагаю до Киева,
Если буду уверен, что ты меня ждешь,
Если любишь и ждешь. Позови меня!

Я приду по воде, как Апостол ходил.
Я пройду по углям и по лезвиям.
Я с тобою на век свою жизнь разделил,
Разделил все удачи и бедствия…

Я приду, как приходит рассвет, на заре,
Несмотря на любые затмения.
Даже, если придется сгореть на костре,
Я пройду сквозь огонь, без сомнения.

Я приеду к тебе, если ты позовёшь...

Янтарная кислота, глубокий лоб, сектор Зоммера,
«кам ин»,- из камина, кричал ученик барона, не
верил, залез в дымоход, ждал, «прилёта», не про-
пьёшь искусства навыки, серотонин, расчихал во
сне, голубое пятно, гидроцефалия, а ты диспрак-
сия, согбенная поза, (Аве роза), тазовые наруше-
ния, абулия, мутизм, усыхание белого вещества,
растет пустота, в черепной коробке, тыква, выз-
ревает, сколь долго, сколь? скользим, осколки,
разбросав и сколы, по склонам, а Сколль бежит
за солнцем...

До слёз,от радости,до крайнего восторга,
До погруженья в глубину~своей души,
До высоты,превыше~птичьего полёта,
До экстатических видений я дожил!
Я,безусловно,часть себя теряю,
Даря~Желанной~всю свою любовь,
Но часть~Её~себе приобретаю,
Сгорая в пламени~космических костров!
Сойдутся в битве~наши две~Вселенные,
Когда взойдёт на небо~полная Луна,
Найдёт на нас~любовное затмение~
Война,на обоюдный плен~обречена!

В этом году...

В этом году мы имели великое пришествие энергии.

До этого все было проще и сомнительней.
Однажды летней ночью, я добираясь к дружку,
имел встречу с двумя девушками.
Блондинку звали Свобода.
Брюнетку звали Бизнес.
Мы поговорили, и это они
рассказали мне обо всем.

(55)

Кровь на улицах

Кровь на улицах
Я по щиколотку в крови

Кровь на улицах
Я по колено в крови

Кровь на улицах
Города Чикаго

Кровь поднимается
Преследует меня

Кровь на улицах
Река...

небесной влаги бирюза,
разорванная криком птицы –
так начинается гроза,
так продолжает свет клубиться –

дождливый светоч облаков.
процессия на миллион
столетий, душ, миров,
изъеденный огнём объем

земли, червивый корень
всех адских мук, беззвучный тлен
неспетых песен, боли
учебный план, пустоты стен –

всё выльется дождём,
чей среброликий вал –
любви печальный гонг
в расколотого черепа бокал,

в зрачков ожог, в лакуны
выпавших волос, под сердце ледяное.
перебирая руны...

Интеллигентный пьяница июнь лизал сапфиры луж озёрных,
а город чахнул в солнечной пыли. Сплетались липы сетью малахитов;
плелись обугленные гребни облаков, на черепицу тяжестью дыханья
смотря с небесной мостовой. Шумели трав надорванные крылья,
и, жаром ветра приземленные, ложились под серп глухих подошв.
Сквозь ржаво-пепельный загар стреляли током грусть, и сухость, и усталость
полуоткрытых окон и дверей. Молчаньем рыбьим холодело
трамвайное кольцо зрачка; и, лишь пыльца дрожащая...