Запахом берез

Промочи мои веки соком сосновым, рассвет,
срез осеннего клена в ладони багрянцем вложи,
нежность Исиды вдохни серебристой росой.
В плеске лазури снежный качается свет,
в дыме берез просыпается жизни
ветер,
взбитую муть облаков роняя на плечи
холмов.

Дождь идёт. На ветках слёзы.
Дождь идёт весенним днём.
Плачут белые берёзы
Тихо за моим окном.

Сердцу сладко снится небыль.
Жизни хочется иной.
Плачет мартовское небо
Над землёй и надо мной.
14 марта 2011 г.

Тишина выходит из тени, тишина моих слов, бессвязных лучей
заходящего солнца. Лунного крика овал – ночная аэрография –
мертвенной желтизной выливается в автоматический ритм письма. Воск свечей –
запах удушливых нот –
плавится смертью огня
в янтарно-кофейном брожении.
Томас Стернз Элиот
говорил – каждое стихотворение есть эпитафия –
но для меня –
свидетельство о рождении;
сладость бега без ориентиров по музыкальным дорожкам иллюзорного
каталога звезд; зона
повышенного возбуждения...

Я в любовь вливая жизнь-дыхание,
Отпущу с ладошек в час зари...
Видишь, как летит моё желание,
Слышишь, как воспели соловьи.

Обниму из далей расстояния.
В нежный шелест ласковых берёз
Я вплету своё незнанье - знание,
Отпущу дыханьем алых роз.

Ты вдохни ветрами унесённое,
Пригуби мой сладостный медок.
Я в тебе, что ночка окрылённая,
Ты во мне, что солнечный денёк.

Пусть бегут ручьи весной манящие,
Распустив проталины для грёз.
Мы с тобой искомы, настоящие,
Мы с тобой алхимики...

За окошком,в широком раздолье,
Смотрят, в синее небо - поля.
Из-под быстрых колёс, убегая,
Тёплым воздухом, дышет земля.

Где-то там, позади, шумный город,
Остаётся, в заботах своих.
Где-то, тихий, мой маленький, дворик,
Видит отблески улиц, пустых.

Незаметно, дорогою длинной,
Словно, я, рядом с нею, бегу.
Вереницы, историй старинных,
Исчезали на быстром ходу.

Красовались густые берёзки...
От дороги, по полю и, вдаль...
Под изысканной, шумной листвою,
Гибких веток, исчезнет...

Дождь идёт. Деревья плачут
За моим окном.
Дождь идёт. На ветках слёзы,
Плачут белые берёзы.
Тихо за моим окном.
Мне б сейчас пойти и леч,
Чтобы дождик убаюкал, сказку прочитал
И уснуть. И никакая нечисть
Не нарушит мой покой.

Жаль, водки нет ни капельки. И даже пива,
Чтобы, промыв нутро от грязи и тоски,
Надеть рубаху первоснежного пошива
И спелой осени ржаные башмаки.

Пройтись потом, хрустя по ломкой корке пашни,
Вдоль по-весеннему журчащего ручья,
До той берёзы, что звалась когда-то нашей,
И столько лет теперь одна стоит, ничья.

И с лёгкостью, наоборот года толкая,
Любовью, нежностью переполняя грудь,
Понять, что настоящей жизнь была – такая,
Стряхнуть с души усталость – и её вернуть...

Счастливым может стать лишь тот из нас,
кто, затаив дыханье, смотрит утром ранним
на колокольчики, березок перепляс,
забыв о доме, о работе, о стакане,
забыв про деньги, про врагов и про друзей,
забыв про все, на майской солнечной поляне
стоит с раскрытым ртом и смотрит, не мигая,
на заповедную красу родного края,
как удивившийся бездельник-ротозей.

Ни о березах, ни о рубашках,
Ни о сиреневых кустах,
И ни о том, как это тяжко –
Начать всё с нового листа.

Ни о разлуке, ни о водке,
Ни о Лауре и Нинон,
И ни о времени коротком,
Когда был по уши влюблён…

О мастерстве, о панацее,
О бесконечности путей,
О том, как Аннами на шее
Висят доступные «не те».

О понимании, о смысле,
О неэтичности борьбы,
О том, как «эти» тихо вышли,
И как хочу о них забыть…

И жалею,и зову,и плачу,
Уходя мерцаньем золотым.
Жизнь моя, навеки ты утрачена,
И туманом залита седым.

Я уйду,и сердце охладеет,
Кровь застынет,как в глубоком сне,
Память молодая поредеет и растает,
Но я вспомню о весне.

На прощанье подойду к березам,
Тело берестяное обнять,
Прикоснутся,как к последним грёзам,
И с ресниц дрожащих тихо слёзы снять.

Обласкать гордыню листьев клёна,
Липы крону,грусти не тая,
Но в глазах стоит совсем зелёный,
Миг Любви,сознание храня,
Океаном...