Я вижу вам нравится

Я не художник, лишь поэт,
Но красоту мне видно так же.
Словами опишу портрет,
Словами я пишу пейзажи.

Лишь красота и все живое,
Оставит в сердце моем след.
Я не художник что на воле,
Рисует -- он, а я -- поэт.

Бегут года, проходят дни,
И смысл затерялся где-то.
Скучаю я, пишу стихи,
А жизнь мою уносит ветер.

Куда несет ее, не знаю,
И знать не хочется совсем.
Пишу стихи, а ты читаешь,
Ведь рифма нравится вам всем.

Странный сон приснился на неделе.
Я его вам расскажу сейчас.
Будто бы стою я над постелью
В незнакомой комнате, где двое нас…

В этой комнате три жёлтых двери,
И три цветка на подоконниках стоят.
Там три картины украшают стены,
Три лампочки под потолком горят.

Ты в третьем кресле мягко утопала.
Три телевизора мерцали пред тобой.
Три книги на коленях ты листала,
И думала о чем то о своём.

Три раза, трое там часов пробили,
И трижды наступила тишина…
На туалетном столике...

О друже Вы меня простите
за дерзость слов
за гордый нрав
я не хотела причинить Вам боли
склонясь я перед
талантом
да будет так

Я устал быть лишь твоей мечтой,
Я хочу быть частью твоей яви.
Я склоню колени перед той,
Что обнимет крепкими плечами,

Занесет осеннею листвой,
Отогреет теплыми речами...
Я склоню колени пред тобой
Долгими апрельскими ночами.

Ведь ты хочешь быть моей мечтой,
Ведь ты просто грезишь моей явью.
Этот романтический отстой
Повторяет дикое "ай лав ю"

Изо всех щелей. Куда не плюнь -
Всюду однотипные сюжеты.
Черный ворон, словно белый лунь,
Выбирает угол рикошета.


В мгновенье...

Не вписалась я, увы, в стандарты
Длинных сухопарых манекенщиц.
Ну люблю я съесть кусочек сала
С хлебушком, как миллионы женщин.
Запеку в духовке утку с кожей
И наемся белым мясом сочным.
Кто сказал, что быть должна похожа
Я на топ-моделей худосочных?!
Вот одна идет – живые мощи,
Нет, худая желтая болезность.
Мы ничем не хуже этих тощих!
И по жизни мы отнюдь не серость.
Вот пример – ведущая Руслана
Со смешной фамилией Писанка –
Нравится мужчинам, как ни странно.
Утром гнет...

Внутри меня зажегся огонек,
Любовь пронзила сердце огненной стрелою,
И увлекла своей волнующей игрою,
Дав, почву для поэм, и стимул к написанью строк.

Вздымалась грудь, волненье побеждая,
Предчувствие благое подхватив,
И не найдя ему альтернатив,
Умолкла, чувству пробуждаться не мешая

Моя столь мелодичная душа,
Открылась новому заветному порыву,
В звучании изысканном красивом,
Металась, вся прерывисто дыша.

Я поддалась, благословленная судьбой
Не в силах вынести и обуздать...

Двоюродные братья за столом,
Один из них приехал из Израиля,
Общались, вспоминая о былом,
«И так далее, и так далее, и так далее»…

Я - русофил, с заметной сединой,
Терзался мыслью, предвкушая главное -
Ответ(!), который даст(?) полуродной,
«И так далее, и так далее, и так далее»…

Полу еврей - мой брат, – полу еврей!
Пять лет уже, как подданный Израиля,
По Батюшке - ментальный прохиндей,
«И так далее, и так далее, и так далее»…

Мамам – Фетисовы, - из мест
Смоленских, до...

Я вас любил всем сердцем честно
и не находил себе порою места
когда глядел в глубину бездонных глаз
и без оглядки весь тонул я в вас
и сколько раз тешил себя я сам
что вы не та что б нравился я вам
и сколько раз хотел я вас забыть
всё без надёжно,не мог я больше пить
ни чего не мог с собой поделать я
я жил в страданьях вас любя
и я решил теперь уж без оглядки
не буду играть с судьбой я в прятки
и вышел в ночь с печалью и слезами
а в мыслях вы с прекрасными глазами
и я побрел вдоль...

Одесса, Одесса, Одесса,
Я снова с тобой, я в тебе,
Привоз, Молдаванка, Пересыпь,
Как дороги стали вы мне.
Вам наплевать на невзгоды,
С земли вас хотели стереть,
Уходят в прошлое годы,
Одессе не умереть.
Захватчики землю топтали,
Жемчужину в горькой степи
Но мы тебя не отдали,
Но мы тебя сберегли.
И с болью я все принимаю,
Боль ваша сильней чем моя,
О, как я тебя понимаю,
Мне нравится вера твоя.
Я верю в чистые воды,
Я верю в чистый песок,
В небесные чистые своды,
Но… не в...

Кого ни спросишь нынче – все надеются
На лучшие грядущие года.
Мол, всё когда-нибудь да перемелется,
И будут нам мука, вино, еда…
А если ничего не перемелется,
Окажутся негодны жернова?
И жизнь таким макаром переменится,
Что нынешняя будет как халва?
Надеемся. Надежды так приятны нам.
А каркать, знаю я, нехорошо.
Но если впрямь: ушёл двадцатый атомный
И двадцать первый гибельный пришёл?
Под снежно-ледовитых шапок таянье
Свершит Земля безумный кувырок,
Иль астероид, странник...