Выступить

Орденами в ряд увешан, как свининою копчёной,
Аксельбантами потешен – перегаром обреченный,
Морду пудрою припудрит, нам мозги опять запудрит –
И с утра до вечера - вновь пихает речи нам!

Образ твой недвижимый
Мухами засиженный,
По холсту написанный –
Кошками описаный.
Позабытый - проклятый,
Без закуски пропитый,
Сбросив память ратную –
Голью перекатною.
Флагом бы Андреевским,
Хрясь - по харе вереском,
По ушам дубиною –
Чтоб не гнули спины мы!
Да по заду палкою...

Я уже безумно скучаю,
Жизнь свою я тебе посвящаю,
Отдаюсь целиком и, любя,
Я дарю весь свой мир и себя.

Ты уже не рядом со мной,
Скрылся в небесной тиши,
Я не слышу теперь голос твой…
…И так странно – в ответ ты молчишь…

Не увижу любимых глаз,
Не услышу сердечка стук,
Не смогу опять понять,
Почему рядом нет твоих рук?

Я понимаю, что с каждой секундой
Мне дороже становится взгляд,
Эти губы твои. Но минуты
Без тебя превращаются в яд.

Вдохну городского воздуха,
Слезы...

«Ах, московский январь! Молодая и свежая силища!
Что сейчас я увижу? Лошадку? Фонарь без огня?
Или галка вспорхнёт, как герой Николая Васильича –
в голубом сюртуке с рукавами чернее угля?

Или скрипнут над Яузой мостики, веком прогнутые,
иль Кропоткинский дворник развесит на ветре латынь,
и качнутся заборы, как трости, в сугробы воткнутые
с набалдашником каждая – медным, зелёным, златым.

Я в руках не сберёг ни одну из твоих белых ящериц.
Я от ветра пьянел. и командовал мною, как мог...

Мне говорят, что я обязан.
Мне заявляют, что я должен.
Колючей проволокой связывают
Среды, традиций, взглядов ложных.
Сначала вырвут обещание,
Потом заставят исполнять.
Сначала вроде попрощаются,
Ан нет – вернутся заявлять,
Что должен я, что я обязан
Присутствовать и выступать,
О вечном думать неотвязно,
Стих к юбилею сочинять,
Того послать куда подальше,
А с тем вот – дружбу завести,
А той вот – с лестью, но без фальши
Подарок свой преподнести.
Мне говорят, что я обязан.
Мне...

Я очень тяжело вздыхаю
На душе тяжесть ощущаю
На глазах слёзы выступают
И внезапно исчезают

Огонь и плачь у меня в душе
Месть, злость и страдания на уме
Они меня все поедают
Мою слабость в этом понимают

Но вскоре я начинаю понимать
Что надо всё забыть и не надо страдать
Простить все гори и обиды
Начать радоваться жизни

И сказать самоуверенно себе в душе
Что в жизни повезёт тебе
Пусть сейчас одни невзгоды
Но пройдут месяца, годы

И добьешься ты всего
Не зависимо от того...

Осадки нам не стали преградой,
Мы выступили против стихии;
Наш первый поцелуй был, по правде,
Последний поцелуй.
Амнезия…

Мы грома никогда не боялись,
Но молния нас не пощадила;
Наш первый поцелуй оказался
Последний поцелуй.
Амнезия…

Куда мы делись – много догадок
Придумают свои и чужие;
Наш первый поцелуй был так сладок.
Последний поцелуй.
Амнезия…

Последний поцелуй был так сладок,
Как первый поцелуй.
Амнезия…

Жестокий рок. Тяжёлая утрата.
Ушёл пророк до срока в невозврат.
Кто виноват? Да это ж мы, ребята,
локтями Землю двигали назад.

Валили на него мешки с размаху.
Нашёлся, пахарь. Так давай теперь вези!
Тем более что парень ты «рубаха»,
и прёшь, как трактор, по любой грязи.

Что? Тянешь? Так давай ещё навалим!
Мы посидим, а ты давай паши!..

Пророк теперь стоит на пьедестале,
а мы меняем души на гроши.



«ВСЁ НЕ ТАК….» ++

«Все не так…» - эта фраза, как плетка,
обожгла...

На свете жил один мужик,
И всё к чему мужик привык
В какой-то незаметный час
Пропало и мужик угас,
А с ним и мир его иссяк...
Всё это дело было так..
Была у мужика жена,
Но как-то раз она ушла,
Уехал сын, забыла дочь,
И стало мужику невмочь.
И он, чтоб горе утолить,
Однажды стал нещадно пить.
Пропил машину он сперва
За то, что бросила жена,
И всем при этом заявлял,
Что эту стерву сам прогнал,
Что дети сволочи и гады,
Пороть их гадов было надо!
В кругу нечаянных друзей
Нещадно...

Сто лет без любви.
Тишина. Пробивается утро
Бесцветным лучом.
И скользит по вершине горы,
Открывая покровы из снега и льда.
Зеленое море лесное внизу молчаливо.
Ни звука, ни пения птиц.
Облака проложили свой путь,
И уходят цепочкой в пространство…
Просыпается мир. Он другой,
Обновленный и добрый.
Совершенство его не измерить ничем…
Убегающий шорох камней.
И падение гулкое вниз
Разбегается эхом.
Каскады ударов усилены им…
Выступает нога из пещеры на скалах.
И улыбка лицо озаряет...

Ходила, по пятам, как собачонка,
Она за ним. Он гнал. Просил уйти.
Влюбленная, без памяти, девчонка.
Пересеклись, на горе, их пути.

Случайно повстречались, на тусовке.
Певец, там, новомодный, выступал.
Не брит, футболка, джинсы и кроссовки.
Он предложил коктейля Ей бокал.

Заметил - симпатичная малышка.
Одета в модный, дорогой прикид.
Косметики, пожалуй, много слишком.
И на него во все глаза глядит.

Представился:"Геннадий, можно - Гена.
Художник, хоть непризнанный, пока."
Она...