Выдыхая озноб потрясений

Мы слышим слово ИОРДАН,
Берём его на веру,
И понимаем, крест нам дан,
Его кладём мы в гидросферу.

Купаясь в грязном ручейке,
И осеняя крестным знаком,
Трёх перстием мы в проруби реке,
Таинственный обряд кладём во благо.

Благословение и треба,
Потребность в чудодействии,
Богослужебные крестины неба,
Приносим в жертву грехо-следствие.

Вон дьяк иконой освещает,
Пространство зимних вод
Крест в воду ледяную окунает,
Ликует радостно народ.

Братва покрыв себя крестами,
Ныряют...

Я прянул к телефону, словно к манне
небесной среди мертвенного зноя.
Пески дышали южною весною,
цвел папоротник в северном тумане.

Откуда-то из темной глухомани
запела даль рассветною сосною,
и как венок надежды надо мною
плыл голос твой, вибрируя в мембране.

Далекий голос, нежный и неверный,
затерянный, затихший дрожью в теле.
Такой далекий, словно из-за гроба.

Затерянный, как раненая серна.
Затихший, как рыдание в метели.
И каждой жилке внятный до озноба!

Не слова уговоров, не угрозы, не просьбы,
Не разбудят приязни, не зажгут любви пыл.
Только с виду пушисты, белым снегом сугробы,
Но в них павшим понятно, то что мир их остыл.

Стать не каждая солнцем, в небесах звезда может,
Городские трущобы, выпьют сок жизни тел.
Взвоет ветер в трубе и ознобом по коже,
Чувство горькое что, я опять не успел.

Не успел, опоздал и ошибся дверями,
И ошибся дверями, и попал не туда.
И меня путь увёл, между ними и вами,
В мир где пастью трущоб, людей...

Осенний день как будто береста –
Атласен, нежен, чуточку прохладен.
Льняной отрез небесного холста
Без облачных помарок, перьев, пятен –
Высок, недосягаем, необъятен …

*
Росинок серебристое драже
Нанизано на тонкие тенёта.
Деревья в золотистом неглиже ...
Листва оттенков яхонта и мёда
В агонии последнего полёта.

*
Берёзовые стройные стволы
В лучах пестрят сквозисто-чёрно-бело.
Доносится хрустальное «курлы» –
Журавий клин в зените – … а капелла
Звучит прощально, горестно...

Предрассветное время уныло,
Опять смотрит в окно темнотой.
Во дворе оно за ночь остыло,
И к нам просится в дом на постой.

Из под окон, дверей к нам прохлада,
Заползает, прогнав грёзы сна.
Ледяная, как горькая правда,
Её зябких оков тишина.

Тронет лапою резкость озноба,
Проберёт холодком до костей.
И мгновенно замёрзший я вздрогну,
И мне враз, станет жить холодней.

Это видимо возраст — с годами,
Стал сильнее я мёрзнуть зимой.
И коснувшись прохлады руками,
Не бодрит меня...

Я смотрела в окно, не замечая ничего вокруг, задумчиво рисуя на мокром стекле от дождя. Возвращаясь в реальный мир, я почувствовала холод, который проникал в самые потаённые уголки моего тела, вызывая озноб и мелкую дрожь, от которой хотелось спрятаться, ощутив тепло объятый ​​любимого человека. Казалось он рядом, только протяни руку и он твой, но нет это только мечта, за которой скрывается страсть, одинокой женщины, которая хочет любить и быть любимой.

Лишь тень, всегда, со мной не споря,
За мною вслед бежит везде.
И счастья миг, и время горя,
В огне разделит и в воде.

В ней бессловесной, тьма без порчи,
В прохладе — не живёт озноб.
В ней тишина покоя ночи,
И верность — самых высших проб.

В ней нет души, хотя быть может,
Я, как во многом, в том не прав.
И ей души частичку тоже,
Я подарил, мрак жизни дав.

А может быть — мы все лишь тени?
Событий, мыслей иль времён?
И Божьих — нет средь нас творений,
Мы тень — того что думал...

Воплощая слова в дела,
Возвращал, мир их груз вдвойне.
Не желал никому в них зла,
Не ищите врага во мне.

Познаются друзья в беде,
Разделив, с нами груз её.
Только есть они не везде,
И я сам, здесь несу своё.

А друзей, что не рядом, даль,
Скрыла, лиц я не вижу их.
И мою или их печаль,
Не поделим мы на двоих.

По весне ночи холодны,
Холод вполз, в щель из под дверей.
И озноб, словно грусть вины,
Прикоснулся к судьбе моей.

Воплощая слова в дела,
Возвращал, мир их груз...

Я проехал Россию не раз и не два поперёк,
Но ещё больше мне удалось пересечь её вдоль.
Мне хотелось найти бы один для души уголок,
Где бы сердце моё перестало бы чувствовать боль.
Мест красивых немало, в них много достойных людей,
И с погодой в дороге мне часто открыто везло.
Я и сам не заметил, как быстро в пути поседел,
От того, что увидел, меня бил невольный озноб.

А дорога, которой конца нет, зовёт меня вдаль,
Без неё я скучаю, грущу, если я не в пути.
От привычки баранку крутить...

Бесчинство листопада,
Печальная пора!
Внезапная прохлада,
Трава в саду сыра.

Но как вернуться в лето,
В недавнее тепло?
Наложенное вето
Не тонкое стекло.

Летят с деревьев листья,
Повсюду желтизна…
Кусты прутами виснут,
Погода холодна.

В бескрайности расстройства
Тоскливая душа,
Дожди коварным свойством
Облить быстрей спешат.

Не греет солнце светом,
И в теле дрожь-озноб…
Лишь память рикошетом
Дарит тепло взахлёб.