Вял

,,Песня о двуличных людях ,, .

Аm Е7 Аm
Кто молчит не прекословя глядя предано в глаза .
C G C Е7
И с улыбкою Иуды , говорит всё время :" Да !
G
Он вам душу не раскроет, не надейтесь , никогда
С Аm F Е Аm
В вашу он быстрей залезет в грязных рваных сапогах

Подойдёт с улыбкой вялой заведёт из далека
Про начальство, что всё тащит, а у нас кишка тонка
Что везде кругом воруют ,строят дачи , гаражи
А рабочим достаются только в небе миражи
.Am C F E7
И включают свои уши , словно...

Валентинки валом валят
Всюду вместе Валя Валя
Валя дуб Валюне валит
Валя воблу Вале вялит

Здесь глыбы льда.
Здесь ветер-горлопан…

По скулам — снег…
По рации — молчанье…

На крутяке держи меня, стропа!!…
не лги…
не рвись…
и даже не мочалься…


Соседи скажут: это ж просто псих!
И участковый
акт составит вялый.

Но главные подъемы — в нас самих.
Валунный грунт. И крючья. И жумары.


А мне суму давали. И тюрьму.
Но я не скурвился. И в хлам не спился.

Я СКАЛЬНЫМ МОЛОТКОМ ШТРОБЛЮ СУДЬБУ.
Да всё путём. Айсбайль не затупился!…


А друг погиб. Он предал...

Опустились в бессилии рученьки,
Нет желаний горячих в груди.
Всё-равно стало, что в жизни случится,
Что в ней будет, что ждёт впереди.

Ах болит — болит очень головушка!
Мир забыл неба синь, здесь давно.
Возврати в него Бог снова солнышко,
Чтобы нас обогрело оно.

На душе мрака нет и нет света,
В ней безличная серость тоски.
Потерялось моё «Я» в ней где-то,
Сжала голову боль мне в тиски.

Не поёт больше сердце о счастье,
Дождям в такт, оно вяло стучит.
И в душе непогоды...

Не верь, ты никому, завета не достичь и сок,
нектара не испить, побрейся и чисто лицо и
перл попался в решето, а нет и нет, кручина в
чём? в сознании твоём больном? здоровом?
сонном? вялом? или энергией наполним, ты
не скули и куль на спину и в гору, силы бег…..
и ждёт тебя иль нет успех, не в этом дело, про-
ще, ясно, а откровение опасно?

Перед вами мягкости рукава и жар расплавлен-
ного метала текущего по поверхности, водопада
мыслей прерванного, кто перекрыл кран, поток
иссяк, завис или просто скис и удар в бубен стар-
ого шамана не запустит сначала, прошедшего не
возвратить и танец, и обращение на прямую, не
заставит вернуться тебя родную, в нужное русло,
грустно, безветренно жарко, сплит не работает,
обратно, вторая попытка, ожидание чуда, уда за-
брошена, осталось ждать клёва, вяло, или бильяр-
да шары летящие...

Монмартр
Люблю Монмартра оживление:
Веселой суеты прикид.
Неискушенным, он сулит - смятение
У падшего - душа сильней свербит.

Ты пестовал кокоток и альфонсов,
И сутенеров из ничтожества ваял.
Прибежище художников и монстров
Смерди людской отчаянный запал.

Тени натурщиц, юных мидинеток
Слетаются к тебе из пустоты.
Слопал немало вкусных «конфеток»,
Ушли в небытие усатые «коты».

И ты давно, смертельно озабочен,
И снится тебе Импрессанс.
Твой дух прогрессом обесточен...

Ума не стало, как будто и не было меры,
кто выключил свет и где мы? розмарина за-
пах, лаванды, и память разморена, видно
устала, манеры снимать, была вяла не сос-
редоточена, перестала архивировать соб-
ытия и ставила многоточие и пробелы, бе-
лы пятна, на карте, плане, как мне теперь
попасть к мане? очевидное стало явным,
жить стало легче, причины и следствия по-
теряли, свои связи, да и слова ушли друг за
другом, остались звуки, стуки пульса в вис-
ках, по голове трах и опять...

Прежде чем…
свои руки умыть…
с гроздью вен — цвета вялой сирени…

знай, что душу твою от тюрьмы
не спасет ни Плутон,
ни Тиберий.


Хоть ты локтем залезь…
хоть плечом…
хоть ты весь медный таз «изгу-гукай»!…

НО В ВЕКАХ ПРОСЛЫВЕШЬ ПАЛАЧОМ.
Чистоплотною римскою
сукой.


И вода потечет в реках вспять…
Ни одна тебя яма — не примет…

У костров
будет стража блевать…
на твое нецензурное имя…


Лишь пророка святая слеза
за тебя порадеет
в зените…

И надземные...

В старину писали не спеша
Деды на кинжалах и кинжалами
То, что с помощью карандаша
Тщусь я выразить словами вялыми.

Деды на взлохмаченных конях
В бой скакали, распрощавшись с милыми,
И писали кровью на камнях
То, что тщусь я написать чернилами.