Вял

Буковки-букашки по листу ползут,
Буковки-букашки соберу в слова.
И в них мои мысли, без меня живут,
И меня осудит вновь за них молва.

Люди почему-то любят поучать,
И без церемоний в душу наплюют.
Затравив толпою, могут испинать,
И всего охотней непонятных бьют.

В глупом, непонятное порождает страх,
Неприязнь и злобу, и желанье бить.
Новое не примется в мелких, злых умах,
Потому труднее думающим жить.

Мысли ползут вяло, буковки неровно,
Надоело — всюду ложь и болтовня...

7 ( 1,2,3,4,5,6 - пропуски, как у Пушкина )
Судить о женщинах, серьёзно,
друг мой, не будем, невзначай...,
ведь мстят они, за правду, грозно,
и, зачастую..., через край!
И поделом наука эта -
подделок верная примета -
сперва — в обман тебя влекут,
а после — за него же — бьют!
И вновь интриги, до разврата,
а при удаче — в них — успех -
известных связей ( как потех ),
и обвинение — расплата,
где кошелёк твой — сути цель,
а жизнь — прилада-канитель!
8
И доказательств их, нелепость...

1
Расплата, вроде, наступила,
ведь был повержен, в ней, Поэт -
уехав..., но хандра хватила
( за месть ) Онегина — в ответ...,
а Ольга — в скуке сожаления,
едва ль, через потуги зрения,
пыталась Ленского найти,
беря в расчёт их душ пути -
по жизни... Будет день грядущий...,
а тут уж ужин... После — спать...,
где каждому — своя кровать,
и для гостей ( Ведь дом большущий! )...,
ну, а Онегин, в зло аж впав,
умчался ( Всех — в сердцах — послав! )...
2
Затихли все...- в своей манере...

Зябкое сонное утро все не дает согреться,
Мне ведь мечталось о малом – просто быть рядом с тобой –
Я не сказала о главном, но разорвав вмиг сердце,
Ниткой двойной перламутра, ты подарил покой.

Будут привычны движенья: кофе, духи, помада,
Путь по осеннему парку, медленный: на каблуках,
Перечеркну значенье всех твоих фраз, не надо,
Думать о прошлом: жарко, станет стучать в висках.

Я улыбнусь прохожим, куплю цветы в киоске,
Буду, как Маргарита, облаком в черном пальто,
Ни на кого не...

Всегда обкуренный и вялый,
Беда родителей своих.
Нашёл виденья — не нирвану,
В снах наркотических, чумных.

Высок, красив — тебе так много,
В различных сферах бытия,
Дано способностей от Бога,
Их слабость сьела все твоя.

Осталось лишь одно желанье:
На дозу новую найти!
И затуманено сознанье,
И цели нет в твоём пути.

Таких сейчас так много стало!
Себя сумевших позабыть.
В них страсть к наркотикам забрала,
Желанья, ум и волю жить.

И снова плачет чья-то мать,
И чей-то стал...

Риса, меньше ни стало, бумаги, что ты, дала,
императрице, сижу, записываю сказки, о ме-
ханической птице, (о синичке, не соловей, си-
дящей в клетке, среди ветвей (поёт песни, и
раздаёт, всем, кому попало, клички, как по-
пугай, на выбор), «прибрал палаты, зеркала
не разбил?» вяло рассматриваю сидя у окна,
звёзды, мир, тот, что рядом, путешествую,
нисходя с места, и провожаю, взглядом, вра-
гов, которых проносят, около, дворцов, без
оков, ни потому, что, а потому что мертвы,
а...

Награждён или наказан,
Это как на то смотреть.
Взгляд на всё у всех нас разный,
Иногда — наградой смерть.

Иногда — жизнь наказание,
Когда смысла нет ни в чём.
Когда вялыми вдруг станем мы,
И в ней скукою живём.

Когда утром нам не хочется,
Просыпаясь, жить опять.
А душа от боли корчится,
И не хочется вставать.

Пёс хозяев руки лижет,
Волк же смотрит в лес с тоской.
Вздрогнет пёс, став сразу ниже,
Лишь услышав волчий вой.

Наказание с наградою,
Часто рядом и в одном.
Нас...

Куда ведете, вы, дороги?
В какой неведомой дали
Вы стали так гладки и строги,
Что вас метели замели?
О гололед скользит резина,
И не спасают и шипы,
Так на холсте плывет картина,
Когда художники слепы.
Над вами дым костров клубится,
То дальнобойщиков шашлык,
Их разговору длиться-виться,
Как будто вялится балык.
Застряла фура, хода нету,
Одна белесая пурга.
Вот кто-то отстрелил ракету,
Словно каблук от сапога.
Где Вы кончаетесь, дороги?
На вас луны спадает свет.
И цепенеют...

Ночь бессоная — утро тяжкое,
Мысли мрачные, дарит мне оно.
Непогожий день серой краскою,
Измарал опять, вид в моё окно.

Буду я опять, биться с вялостью,
И бессоницу буду я ругать:
Ах зачем ко мне, привязалась ты,
Думой тяжкою, мне мешаешь спать?!

Мысли шастали, в голове моей,
Как толпа бродяг, ночь всю напролёт.
Сон прогнали прочь, боль оставив в ней,
Она мне в виски, как кувалдой бьёт.

Вялость прочь гоню, ледяной водой,
Не желаю с ней, целый день прожить.
Вялый слаб и хмур...

Любомир сидел, склонившись,
И с печалью на лице,
Так от слуг и не добившись,
Что случилось во дворце.

Где жена его, Милена?
Ведь была же в терему!
Не прошла ж она сквозь стены…
Как исчезла? Почему?

Да! Была в своей светлице
Перед зеркалом, одна.
Но она же ведь не птица,
Улететь чтоб из окна.

И не выпрыгнешь в окошко:
Над землею высоко …
Да! Не птица и не кошка!
Что ж случиться-то могло?!

В деревнях прошли окрестных,
Всё надеялись, а вдруг …
Всех крестьян спросили...