Вознес

СТАЛИН (1924-1953)

Дошли до Океана,
создали СССР,
народ сражался рьяно,
наслушавшись химер,

доверился чубрекам
и прогорел дотла:
мела по всем сусекам
чекистская метла,

всё врали: жить свободно!
работать не за страх! -
их проклял всенародно
Святейший Патриарх,

отдать, что сердцу близко,
что добыто в страду?
Кому? Максималисту?
Убийце и скоту?

Восстал Тамбов с Поволжьем,
Сибирь, Балтийский флот,
не утихал от дрожи
чекистский пулемет,

хоть разыгрались страсти,
но...

Он появился и окрасил радугой мне сны
Окутал мягкой паутиной мое сердце
Проник мне в душу, подобрал ключи
От наглухо закрытой прочной дверцы.

Он появился словно свежий ветер в зной
Собрал осколки из разбившейся мечты
И разорвав все цепи сильною рукой
Погладил сердце нежно и прижал к груди.

И сердце с радостью доверилось ему
Прижавшись к мягким, ласковым рукам
Безумным стуком разгоняя тишину
Рождалось заново и возводило храм.

Наш храм любви вознесся в небеса
И мы горели в нем...

Смычка города и села
Здесь, на кладбище, произошла.

Где теснятся кресты и ограды,
Где рябит от фамилий и дат,
Окончательно стёрты все грани.
Все смиренно и мирно лежат.

Человек человеку спокойненько
Пакость сделает – руку подаст.
А покойник не гадит покойнику.
Не убьёт, не соврёт, не предаст.

Деревянный ли крест или мрамор-
Что над ними вознесено-
Обитателям вечного мрака
Всё равно.

Нет ни зависти и не лести.
Взяток в лапу никто не берёт.
И никто не мечтает о мести.
Вот...

«Сердце мое в Господе помпезное,
Вознесся рог в Господе моём,
На врагов моих уста разверзла я,
О спасенье радуюсь Твоём» -

Так молилась Анна, в служки к Илию
Сдав своё дитя. А разный сброд
И шпаны языческой обилие
На святой наехало народ.

Женщина отбрила без прощения
Всех врагов, разверзнувши уста
С лексикой такой, что жрец-священник здесь
Углубляться в лексику не стал

(Бестолковым разъяснится после, мол,
Теми, кто провидит всё насквозь,
А какой рог вознесён был в Господе...

Я вознесу тебя над небесами,
над серой жизнью и зелеными лесами,
и будем мы кружиться в танце сладости и страсти,
не зная, что творится с нашими телами.
Ведь говорят, там рай, там хорошо, там все такие,
и нет ни зла, ни горестей, несчастий, как в этом мире,
и станем мы иными, как те крылатые, что там живут в Любовном пире.

Характер вздорный, возраст и живот –
Вот три препятствия к любви прекрасной,
Преодолеть их пыжиться напрасно,
Хотя надежда теплится, живёт.

Мне шепчет голос ласковый в ночи:
«С характером легко договориться,
Засунь обиды в зад, как говорится,
Глаза закрой и в тряпочку молчи.

На лишний вес диета есть и глист.
Живот мужчине тоже не помеха.
Прикинься голубым не ради смеха
И в женском клубе с гирей оттянись.

Хоть с возрастом трудней прогнать понты,
И с ним есть способы...

Вечер мне на плечи опустился
И закат пылает – нету сил…
Словно я к чему недостремился,
Будто я кого недолюбил.

Сердце бьётся пленницей в неволе,
Мечется, как грешница в огне,
Словно кто-то по недоброй воле
Ставит свои опыты на мне.

Из сушёных жаб, чертополоха,
Над привратным зельем хлопоча,
Заварю я стоны, охи, вздохи,
Осенюсь крестом и брошусь в чан.

Дух захватит от любви и пыла,
Распадусь в отваре, как кристалл…
Вы не знаете, как варят мыло?
А вот я, мне кажется, узнал...

Что касается левитов,
Иегове не за страх
Те служили деловито.
Но в эпоху неолита
Бунт случился в спецвойсках.

Лишь одним сынам Каафа,
Как мы помним, не был дан
Личный транспорт, то есть трафик,
Вождь с мигалкой не потрафил,
Что совсем не ерунда.

Внук Каафа, звать Кореем
Левииновых корней
За обиду распри сеет,
Восстаёт на Моисея,
Дескать, почему главней

Тот иных сынов собранья.
С ним Дафан и Авирон
И Авнан (пониже званьем,
Заговорщик по призванью,
Но такой же солдафон...

Повелел Иегова обществу
Продолжать из пустыни путь.
Пить сильнее, чем выпить хочется,
Станом встали передохнуть

В Рефидиме. Людьми забытое
Было место то много лет,
Все колодцы песком засыпаны,
Акведука в помине нет.

Может, зная маршрут заранее,
Обезводил его злодей?…
Во всех бедах, злосчастьях крайним вновь
Объявляется Моисей.

Неразумнейшими хазарами
Возроптал на него народ -
Не построил войскам казармы он,
Не провёл к ним водопровод.

Укоряли его несчастные,
Умоляли воды...

Призвал Исаак Иакова
И сына благословил:
"Дщерь в жёны бери не всякую,
Желательно, по любви.

Из дочерей Ханаанских, сын,
Невест себе не веди.
Происхождение хамское
Не скроет размер груди.

В родную Месопотамию
Ты свой собирай рюкзак.
С Двуречия твоя мама мне
Досталась не просто так.

И хоть удалось родителей
Ей уговорить с трудом,
Два скромные долгожителя
Мы в благости с ней живём

Под сенью благословения,
Что передал мне отец,
Того...