Возможно алкоголь и лечит

Не помню, сколько лет во сне кричу,
И ужас заселился прямо в сердце,
Да так допёк, что надо бы к врачу
Иль алкоголя, чтобы отогреться.

Проснуться не могу от бытия,
Где сон, где явь давно перемешалось.
Лишь призрак для других, по сути, я –
Судьбы моей очередная шалость.

Потрачу жизнь бессмысленно свою,
Ведь, чтоб не делал, никому не надо!
Давно живу, к несчастью, на краю,
А может даже в самом центре ада.

Да всё едино, я куда б не шёл:
Чиновники, коррупция и деньги.
Где нет...

В понедельник пью джин с тоником
Плёхну льда туда с запахом мяты
А махито я пью по вторникам
Ледяного в постеле мятой

В среду виски с красивыми лейблами,
Но в четверг пью немножечко рому.
Потому что на Кубе солнечной.
В желтой шляпе не быть мне как дома

Пятница – отдохновение!
Пью с любимым вино красное.
И потянутся разговоры
Руки, взгляды, слова вязкострастные

День субботний. Отдых полуденный.
Навевает тоску светлую
Пиво темное как обыденно
Я примерная мама и женщина...

Парусиновое небо,
В тучах цвета «Мышь в поту».
Под дождём, в ботинках «Цебо»,
(Антиквариат) – иду.

Наступаю в лужи смело –
Не раскиснут никогда.
Сколько лет прошло. Всё целы.
Говорят: «Застой – беда»?!

Зонт в руках, раскрыт, старинный.
Спицы – сталь. Их не согнёт
Ураган. Хоть путь мой длинный,
Не промокну. Дождь всё льёт.

Плащ брезентовый, в кладовке,
Откопала. В самый раз.
Я когда-то в нём, в ментовке,
Понастроила всем глаз.

Отпустили. Без ночёвки.
То – то «Русская...

Ритмично барабаны бьют,
Играет музыка и пляшут люди.
А за столами водку пьют,
Напьются — драка снова будет.

Веселье быстро в горе переходит,
Там где его, в дурмане мы найдём.
А алкоголь всегда к беде приводит,
Когда не знают люди меры в нём.

И час назад ещё красивый,
Весёлый парень зверем стал.
Наотмашь бьёт со всей он силы,
Того, кто под руку попал.

Как много сгинуло талантов,
Себя в стакане утопив.
Певцов, поэтов, музыкантов,
По пьянке о душе забыв.

Ритмично барабаны...

Глазунья, жёлтым глазом,
Глядит со сковородки.
И крякнув — одним разом,
Он выпил стакан водки.

Ушёл в запой друг близкий,
И разум пропивает.
А просьб остановиться,
Он слушать не желает.

Мир иногда жестокий,
И многих тем ломает.
Тех, кто проблемы водкой,
Спиваясь, заливает.

И алкоголь изменит,
Собою превратив,
Талантливых и смелых,
В жестоких и пустых.

Размазав слёзы пьяные,
Обид наполнен злых.
Слова кричит он бранные,
На близких и родных.

И всех прогнав, в квартире...

Тебе, возможно, кажется, что я - немая,
Как тень или картина на стене.
Тебе, возможно, кажется, я - ледяная,
Холодная, как сталь в мече.

Тебе, возможно, кажется, что я остыла,
Как угли на кострище под дождем.
Тебе, возможно, кажется, я не любила,
Как дева старая в веку своем.

Тебе, возможно, кажется, что я - чужая,
Как тот прохожий в драповом пальто,
Что в моем сердце льдинка, как у Кая,
Ведь ты не слышишь, как кричит оно.

Так, может быть, я - не немая,
А просто в молчаливости...

Расстреляйте меня,
Я паду снежным полем стихов
В окрестности глаз неизвестных.
Пусть морозное утро,
Россыпь лесов,
Вихорь небесный
Мне подставят утробу.
Я смотрю на дорогу
И вижу свое отраженье
За вскрытой свечой горизонта.
Я иду на сближенье
С стихией бездомной,
Не знающей брода.
Созерцая разряд
На замерзшем окне,
Этот иней свинцовый,
Я по-прежнему рад,
Что читается мне
В складках имя Христово,
В складках белых узоров,
В оскале деревьев
Под лунною раной.
Расстреляйте меня...

Ну а мы поясок затянем.
он ведь что-то вроде шахидный
Под Черниговым и в Рязани
Иудейское, слышь ты, иго...
И рванём себя алкоголем, наркотою
И прочей дрянью.
И аукнет под Воркутою
И в Чернигове, и в Рязани.
Поясок этот снять не просто
Он сроднился уже меж нами
Расстояние до погоста
Теми меряем поясами.
Только сам себе и поможешь!
Хочешь выбраться из воронки?
Отскреби в себе образ Божий!
Отложи свою похоронку!

Отзыв: Не в образе Божьем дело (Валерий Белов...

Мы в отношениях напутали узлы,
И словно дети мы играли в прятки,
Что ж, батя, Вам не нравились «тузы»?
Теперь с «вольтами» будет все в порядке...

Ваш разум заполняет алкоголь,
И ваши души едким дымом дышат,
А мы идем с открытою душей,
И наши песни все вокруг услышат!

Бледно-снежный придорожный блюз в растворе окаменевших обочин.
Небо, вздыхающее сырым агатом ноздрей африканского буйвола.
Плющ проводов, гематомы фар – солянка вечернего почерка
Городского движения. Шум, ручьями обветренных губ,
Шум, проникающий в самое сердце желанья немого пространства.
Пластик оконных зрачков слезоточит одомашненным солнцем.
Пружина людского потока разжата. Голодной пастью
реклама съедает тонкую грань вниманья. Ветер бесхозный
лижет подщечной лица, ждущие теплого...