Вот

Вот и все,
Дописалась строка,
И чему суждено, то и сбылось.
Не сошлось,
Не срослось,
Не слюбилось,
И печаль моя не глубока.
Да о чем нам теперь говорить?
Три минуты, последнее слово.
Поезд мой отбывает, но снова
Осень тянет прозрачную нить.
И опять мы в раздорах мелки,
И опять до того беспощадны,
Что ни взгляд твой,
Ни росчерк руки
Не вернут мне печальной услады.
А в вагоне о чем-то поют.
Нет от мысли щемящей отбоя,
Что минуту уже стою
Между осенью и тобою.
А у песни чудные...

Вот и тридцать прожил,
и теперь впереди остальное,
Передышки малы, на один
перекур,
от витка до витка.
Высоко облака,
надо мной
светит солнце хмельное,
Жизнь – прекрасная штука,
да жаль – коротка.
Потому и спешу.
Беззащитное сердце моё на пределе.
Километры, как вспышки,
мелькнут и уже за спиной.
Но пока каждодневно существуют
работа и дело,
То ни годы, ни беды
не властны ещё надо мной.
Но боюсь, как заразы,
что в этой горячке и гонке
Что-то главное, сущее...

Вот сидит матрос,
Бородой оброс.
С трубки дым под нос,
Свежий бриз норд-ост.

Он вина хлебнул,
Песню затянул,
Как в морях тонул,
Линь, да фал тянул.

А в глазах тоска.
Седина в висках.
На камнях мыска,
Моря ширь близка.

Тяжело пришлось, -
Жизнь, то вкривь, то вкось.
Все что и сбылось
Мимо пронеслось.

Пел старик с тоской,
Словно вновь сквозь строй.
Слезы той тоски
Словно вглубь с доски.

Чайки дерзкий крик,
И затих старик –
В свой последний миг...

Вот кажется и всё:
Разложены бумажки,
Подсчитаны долги
И сведены на ноль.
Отныне жизнь моя,
Как прежние замашки.
Не замечать обид,
Перетирая боль.
Отныне и до сих,
Что мне Господь отмерил.
Примерный ученик
Я затвердил урок.
Останется со мной
Чему когда-то верил
И что уже теперь
Не заготовишь впрок.
Всё остальное блажь,
И ямбы, и хореи.
Гекзаметр устарел
И повернул к концу.
Мне холодом давно
Из этой щели веет,
Но только тень пока
Скользила по лицу.
Чего-то не срослось,
И...

Вот и время к февралю,
Снова ветры в трубы дуют.
Я опять тебя люблю,
Но теперь совсем другую.
Добродетель иль порок?
Подведем потом итоги.
Отражаются у ног
Наши тропы и дороги.
Одолели ту межу,
Кочковата жизнь, как грядки.
Что связало – не скажу
И творец ответит вряд ли.
Не расчет, не юный пыл,
Дни безрадостно тянулись…
Был Господний оклик, был.
Услыхали, оглянулись.
Возникал из полутьмы
Наш хранитель запредельный.
Так и жили-были мы,
А молва жила отдельно.

Вот она! Иди!
Смело вперед, в любовь
Не оглядывайся!

Вот опять я одна. Я сижу и грущу.
В свой придуманный мир ни кого не пущу.
Ни друзей, ни врагов мне одной хорошо.
Звёзды, небо, луна, свежий ветер в лицо.

В приоткрытом окне шум моторов затих.
В голове у меня зарождается стих.
Не пойму о чём он, мысль пока не ясна.
Знаю точно одно - нынче мне не до сна.

Вот и кончилось лето. Или нет, - лето скоро начнется!
Осень раскрасила красками зелень.
Мы уходим вперед,
но часть нас самих остается
В этом лете, в этом миге, зовущимся !
24.09.02

Вот ветка тополя, изломанная ветром.
В ней математик углядел серьезный вектор;
Поэт ее сравнил с летящим летом,
С витиеватой раной - вивисектор;
Скопировал художник с ветки вензель;
А астроном нашел ее по звездам;
Точильщик утончил опасность лезвий,
А у влюбленного в груди сверкнуло: .

Вот вам весна уснувшая, заплесневевшая,
Словно людьми забытая, молью обвешенная.
И люди словно забывшие, что лето вскоре,
Про счастье своё забыли, помнят про горе.
Бредут себе потихоньку с работы домой.
А там хи ожидают ли? Только боль...