Воскреснет

Сквозь пальцы вера просочилась,
Стиснув зубы, прошептал "люблю",
Но сердце смерти покорилось,
Кого ж из них теперь верну?


Любовь, я знаю, не воскреснет,
И вере не сиять в глазах,
Когда весь мир так безмятежно меркнет,
И счастье любви захлебывается в слезах.


Быть может, было суждено
В цвету угаснуть розе мая,
Но почему же без нее
Сей мир душе чернее ада?


И почему же врата рая
В ее глазах мне показал Господь,
Их мигом позже зaкрывая
В мои он бросил земли лишь горсть...

О рае говорили на земле,
И ангелы срываются с небес
И падают, а тут костер горел,
И был прекрасен первозданный лес.
И мир людей так странно одинок,
Что больше не нашлось иных созданий.
Но все горит. Как ал уже восток,
И мчатся кони черные с заданьем

Спасти роман и Мастера сберечь,
И бал устроить, чтобы Маргарита
Смогла стать королевой, эту речь
Сам Люцифер твердил во тьме сердито.
Хранитель света, нет, не Сатана,
Он просто уходил куда-то снова.
И там была повержена страна,
И...

Мрак ужасает, мы стремимся к свету.
Чтоб видим был Ковчег Завета,
И да воскреснет Человека Сын,
Творец затем и вызвал Свету,
И отделил её от тьмы.

Воскреснет январь.
Забьётся белое сердце.
Окаменеют вены дорог.
Кровь молодой луны
прольётся
на скатерть снега.
Ветер заденет плечом,
словно случайный прохожий.
Зимние ветви вздрогнут
над колыбелью льда.
За туманом полей
растает
бледной свечой
тысячеликая тень,
оставляя
искру зари
на погасшем небе.
И нежная ночь
с послевкусием холода
напомнит
о каплях тепла
в дрожащих ладонях
матери,
чтобы память
стала вторым домом.

Тот банальный мотив у костра
В городской кутерьме не воскреснет,
Не воскреснет отрезок утра,
Не вернется крылатою песней.

Те ракушки, что были везде,
Как казалось - на море и в доме,
Не появятся в городе здесь,
Лишь напомнят о сладкой истоме.

Парень тот, что за месяц стал близким
Не появится здесь никогда,
Не опустится солнце так низко,
Как могло опускаться тогда.

Та душа, что теснилась любовью
Никогда не захочет понять,
Что то солнце, те губы, те брови
Никогда не вернутся...

ЛИБРЕТТО

долой цензуру - вашу мать!
творцов не смейте распинать! -

художнику нужна Свобода,
в отличии от путриота,
совка, холопа, стукача,
раба, иуды, палача,
попа, мента, вояки,
чиновника-собаки...

ХолУЙ не любит удивляться,
но очень любит - оскорБЛЯться,
судить, винить, учить, стращать,
калечить, править, запрещать,
доносы гнусные строчить,
инакомыслящих мочить...

но знайте, путриоты,
но знайте, мракобесы,
вам не убить Свободы!
бессмертен дух Свободы!
воскреснет...

Я сам себе беру билеты
В иллюзион печальных грёз.
Сажусь в скрипучую карету,
Шарфом укутываю нос.

И по пустынному бульвару
Сквозь пламя газовых рожков
На лапах фонарей-божков
Качу, покуда вьюга ярит.

У въезда в парк она стихает.
Вокруг усадьбы у пруда
Присели ели тёмной стаей
Под хрусталём цветного льда.

Хрустят снежинки, еле слышно
Скрипит рассохшаяся дверь.
Крадётся лунный свет, как зверь,
Дыханьем шторы чуть колышет.

На малахитовых колоннах
Узоры...

Когда в душе проснётся Нежность
Светлеют краски серых дней.
Любовь со знаком бесконечность
Как роза расцветает в ней.
Надежда мёртвая воскреснет
И солнце лиц коснётся вдруг,
Неповторимы в сердце песни,
Воздушны и легки как пух.
Простится любящим беспечность
И неумелая строка.
Любовь со знаком бесконечность
Не старят годы и века.



октябрь 2002 г.

Всё повторится, слава Богу,
не повторится этот миг!
А мне опять пора в дорогу,
я слышу птиц осенних крик
И сквозь декабрьские морозы,
И через стужу января,
Февральский ветер, марта слёзы,
Придет опять весна моя.
Но, посреди непостоянства,
Я сотни раз сознаюсь вновь,
Что возвратить мне не удастся,
Хотя б на миг, нашу любовь.
Всё повторится, но не это,
Умрёт, воскреснет целый мир,
А в нём лишь ты, как лучик света,
И мой единственный кумир.

Историю Русскую вынь из глубин
И мордой расплющь ее по столу –
Спустился с Кавказа Чудесный грузин
И хором запели апостолы:

"Чудесный грузин в сапогах-скороходах
(Им цены на окорок снижены!),
Он преданный друг и учитель народов,
Усы его ровно подстрижены.

Он трубку короткую выкурит скоро,
Злодейские помыслы рухнут,
И хлеба, и золота вырастут горы,
А трупы злодеев протухнут.

Врагов он глазами просверлит как шилом,
Где надо постави подножку,
С ним маршал Буденный,
С ним сам...