Вонзаться

Мне нравится с тобою быть
Самцом обыкновенным,
О всех приличиях забыть,
Став жутко откровенным.
Тебя дыханьем искушать,
Теряться в даре речи,
В затылок бешено дышать,
Покусывая плечи.
Как зверь, метаться и рычать,
Вонзаться в твоё тело,
Чтоб ты могла со мной кричать
Так, как давно хотела.
Чтоб ты могла собою быть,
Одевши шкуру суки,
Чтоб на луну хотелось выть
В предчувствии разлуки.

Пусть и сбылось... Но без экстаза,
как надо было..., для души,
кому ( Ужели не от сглаза?! )
вся жизнь... А оттого, верши,
в своих блужданиях, дух надменный,
спадая, в поисках надежд,
от лет ( Где опыт...- столь бесценный! )
до истой глупости, невежд,
под бренность, что в объятиях тлена,
незримостью, даёт ответ...,
но, как иголкой, в стоге сена,
через язвительный совет...,
по сути, колет, не скрывая
( Как в назидание иным! )...
и продолжает путь, дичая,
окидывая взором, злым...

По короткой тропе
Через жилы теней.
Солнца здесь уже нет,
Только пламя свечей.
Разум боль - потупил,
Белый лебедь упал.
Не осталось уж сил,
Город солнца пропал.

Город без солнца.
Город без жизни.
Темные души,
да запах могильный.
В руку без боли
вонзилась игла.
Город без солнца.
Смерть,так близка.

Нет здесь солнца давно,
Не поет соловей.
Он устал отпевать,
Уходящих людей.
Через крики домов,
Черный ворон летит.
Не осталось уж слов,
Город солнца молчит.

Город без...

.
Грозной войны первый шаг
терпит Донбасс, истекая
кровью, но гордо наш стяг
держит Россия святая.
.
Кончился мир и иссяк
ветхостью колониальной.
Треснул имперский костяк,
гнётся под силой глобальной.
.
Жжёт, истребляя, пожар
страны, народы войною.
Замер космический шар
в страхе над осью земною.
.
Жадность, пороки и тьма
сгустком кровавым безверья
Солнце закрыли… Тюрьма
рушится, сломаны двери.
.
Бурным потоком стремглав
вздыбилась лава над болью.
Новой истории глав...

.
Грозной войны первый шаг
терпит Донбасс, истекая
кровью, но гордо наш стяг
держит Россия святая.
.
Кончился мир и иссяк
ветхостью колониальной.
Треснул имперский костяк,
гнётся под силой глобальной.
.
Жжёт, истребляя, пожар
страны, народы войною.
Замер космический шар
в страхе над осью земною.
.
Жадность, пороки и тьма
сгустком кровавым безверья
Солнце закрыли… Тюрьма
рушится, сломаны двери.
.
Бурным потоком стремглав
вздыбилась лава над болью.
Новой истории глав...

Я люблю тебя, смерть!
Облаченной в белую рясу,
На закате огненно- красном,
Так приятно, всегда… умереть…
Чтобы в сердце вонзилась стрела!
Отпустить всю любовь я смогла!
Чтобы в душу вонзилось копьё!
Как смешно, оно было моё.
Чтобы ствол ощутить на спине!
Чтобы боль – изнутри – и во вне!
Чтобы всё запылало огнем!!!
Чтобы гром прогремел, а потом
…чтобы утром всё смыла вода.
ОЖИВАТЬ так приятно, всегда!

Оттого, что я наивен,
С детства, вновь и вновь
Пробивают грудь мне бивни
Диких кабанов,

И слонов и бегемотов,
Что на двух ногах -
То вонзится в сердце что-то,
То вонзится в пах.

Все ума не наберусь я,
Хоть в снегу башка,
Лишь в глазах все больше грусти -
Хватит на века.

Так и двигаюсь, похожий
Весь на решето,
Между зданий и прохожих,
В дырках под пальто.

Тушь и тени… Помада…
Пудры тоненький слой…
Хватит. Что ещё надо
Для Богини такой?

С сапфирами надела серьги,
Платью подобранные в тон,
И на часы взглянула мельком:
Уже пора бы… Где же Он?

Квартира чистотой сверкала;
Напитки на столе, еда…
А за окном уже смеркалось
И первая взошла звезда.

...Как Оленька была прекрасна! –
На Ней сапфиры, серебро;
Платье из тонкого атласа
Второю кожей облекло.

Плеч бархатистость, нежность шеи…
И можно с точностью сказать:
В тот вечер...

Я помню себя змеем, вьющимся между гладких ног Прекрасной Евы.

Я помню, как скользил по её тёплым и мягким бедрам; заползая на них сворачивался там клубочком, пытаясь согреться.

Я помню её груди, большие и печальные, которые свисали почти до пупка.

Я помню вкус её молока, мягкий и нежный, он навевал мне еще более давние воспоминания, когда мать-земля породила меня.

Я помню раскаленные камни, тёплые потоки, которые обволакивали меня внутри утробы.

Я помню ужасный холод, когда меня...

Жил царь, в неназваных веках
В местах, где не было писцов
В местах, где правил только страх,
Где черепа висели на шестах.
Там реки черные из крови,
Из крови люда и детей,
Там правил царь, нахмурив брови,
Царь прыти, бесов и теней.
Зов мудрости жестокого клинка,
Царя
Тянуло к власти постоянно,
Во сне хватался даже за ветра,
В том царстве жили с покаяньем.
Младые жертвой обливались,
Девчушки забивали скот,
Вместо воды все кровью умывались,
И с жаждой раскрывали рот.
Под каждым...