Волос

В лесу, как лебеди, вдвоём:
Листва под глянцем изумруда,
И шёпот в лиственный объём
И лес защитником - запрудой.

И воздух - пряностей собрат
В дубраве солнечно - росистой...
И трели птиц - рулад каскад:
И нежность в них и трепет истов!

И взгляд весенний, голос твой:
Душа рождается сначала
С её невидимой рукой,
Несущей россыпи печали.

Волнистый бриз твоих волос
И прядь, нависшая над бровью...
Трава с цветами в быстрый рост,
Не так ли вдруг открыли Трою?

В тумане нет пути...

Я заглядываю в дверной глазок, словно в горлышко винной бутылки.
Я иду прогуливаться с фотоаппаратом, разгадывая светотени, затянувшие город.
Пустые улицы романтичнее пустых слов. Нежные лица, неисповедимо,
падают в шелест страниц, на которых любовь подобна хронической боли.

Я хочу быть душой пустых улиц, каплей света в дверном глазке,
чтобы, разыскивая тебя, верить в любовь, также как верю в разлуку.
Я хочу быть искренностью, не истиной в последней инстанции, нет,
а, искренностью...

Тюрьма иль смерть – мне все едино, друг.
Неволею не огорчен нимало.
 
Приму твой дар. Готов вцепиться в труп
Голодный лев, деля обед шакала.
 
Пусть будет так, как хочешь ты – тюрьма.
Моя душа кончины ждать устала.
 
Стыдиться ль заточенья? Никогда
Жемчужину ракушка не смущала.

Аль-Мутанабби


Тюрьма иль нож - все для поэта блажь,
Его стихи - от божества мотивы.
Куда б не посади его, он рад,
И даже нож не портит его гривы

Волос на голове как льва,
И взгляд огнем небес...

На берегу,у озера
Берёзоньки стоят.
Как белое молозиво
С крапиночками в ряд.

Такие с виду скромные
Под солнечным плащом,
Но очень неуломные
Под ветром и дождём!

В том озере купаются
Девицы нагишом.
Все,как одна красавицы
Бровей крутой излом!

Стоят в воде любуются
Своею наготой.
Одна лишь прикрывается
Берёзовой листвой.

Она стройней берёзоньки
И ростом не мала...
Вдруг,распустила косыньки,
Льняными потрясла.

Из струй волос как искорки
Вода ручьями льёт.
Движенья её...

Во сне ночного тумана
Светлеет темная даль.
А в небе словно с экрана
Со шлейфом флера вуаль.

И синее в звездах платье,
Серебряный след -гипноз.
В ее утонченной стати
Феерия странных грез.

Сейчас своими руками
Потрогаю звезды легко.
Миледи, пойду за Вами
В нирвану из облаков.

Она исчезает утром,
Волос колеблется свет.
Камелия кама - сутры,
Миледи, Вас больше нет.

Пасмурно. Дождь идёт за окном.
Холодно. Молча сидишь за столом.
Тень на бумаге рисует портрет,
Знакомый тебе на листе силуэт.

Взяв карандаш, начинаешь чертить,
Штрих за штрихом на листе обводить,
Брови, глаза, чуть приподнятый нос,
До плеч опустившийся локон волос.

Стан словно списан с богини античной,
Только божественней и романтичней,
Кажется, стоит на облик подуть
И Дева своей сможет грудью вздохнуть.

Глаза приоткроются, взгляд восхитит,
Сердце от вспыхнувших чувств защемит...

вечер...
я зажигаю свечу
матово белеют плечи
не прикасаясь - тебя хочу
ты вся ждешь
а за окном
густеет вечер
ты сидишь
и смотришь в окно
цветет яблоня
белым-белым
я смотрю на затылок
на завитки волос
и пытаюсь быть
сегодня смелым
мы молчим
а ветер шумит
ветер и вечер синий
мы молчим и дрожим
а вечер нет
он хочет
чтобы мы любили
…
чтобы
навсегда влюбились!

Роскошные пряди зеленых волос
полощет Русалка, присев на утес.

За камнем стыдливо укрылась она.
Русалочку манит речная волна.

Она только что, здесь, за камнем была…
Так где же она? Уплыла? Уплыла!..

Туда, где Русалки привольно живут,
в седой Океан, что характером крут.

Белый шум облаков над песком. Высыхающий пруд.
Предвкушенье дождя заполняет пространство. Лес катит под горку.
Монотонно дорога ползёт. Замыкается круг.
Лучший кадр – как призрак, как в стоге сена иголка.

Я сажусь на ступеньки земли, разбавляя травы пустоту.
Чёрной тучей ныряет небо в зеркальную лужу.
Горизонт тяжелеет, жар полдня уснул на посту.
Я смотрю в объектив – объектив тишиной перегружен.

В первой капле дождя отражается мокрых волос
металлический блеск и полночных фонариков...

Считал себя богом, вершителем чужих судеб, а
оказался убогим, у разбитого корыта, был готов
отдавать всем приказы, руководить миром, а в
это время проказа или ещё какая болезнь, раз-
вивалась в его организме, (в печени росли и де-
лились раковые клетки, твоей жизни пипетки),
(конгломерат, из волос, костей и мышечной м-
ассы, зубы, вперемешку с соединительной тка-
нью, и клетками других органов, (пожирал сво-
его владельца), был, как бы, его частью, его тел-
ьца рассылал лазутчиков...