Волос

Я жива пока ты рядом
Провожаешь меня взглядом
И ко мне не ровно дышишь
Раз зову меня ты слышишь
Я так люблю тебя мой зайчик
Хоть ты давно уже не мальчик
Ты стал давно зрелым мужчиной
И для меня был молодчиной
Хозяин мой ты энергичный
Ты как и прежде симпатичный
Волос осталось правда мало
Тебя не портит это право
Дай, Бог, тебе родной здоровья
И ничего больше не надо
Жива пока ты милый рядом
Ты самый у меня красивый
Так будь же самым ты счастливым
Один секрет тебе открою.
Ты...

Холодная девочка Ночь
ложится в мою постель…
Эти горькие губы…
Глаза – чаши янтарной тоски…
Актриса, сыгравшая дождь
на лиловом небе.
Идеальная женщина
с именем Одиночество
под чёрной шёлковой блузкой…
Это мягкий блюз,
мягкий, как расплавленный воск
на пальцах нежных любовников…
Холодная девочка Ночь
падает на спину,
как сквозняк в разбитые окна,
бросает винную прядь волос
на ледяную грудь,
и тает за ширмой
тёмно-лазурного ветра;
оставляя
лёгкий постскриптум,
поцелуем зари...

Куда спешить? Уж осень промелькнула,
и снег с волос слетает на погост,
нам стужа кости бренные стянула,
и только дух не сломлен. Он не прост.

Он тянется ростком весенним к солнцу,
наперекор ветрам и холодам,
не смело заглянул в мое оконце...
А может просто бродит где-то там.

Где грань между надеждой и утратой,
не понимает даже добрый бог,
но ходит все же клоун по канату.
Я б так ходил, да вот, поди, не смог.

Осенним днём дождливым
Седая, словно моль
Играя языком шершавым
Меня поцеловала боль
Я не хочу просить прощенья
И на погост друзей своих не позову
Я у тебя лишь сожаления
Сжимая вену пальцем жду
А на губах твоих
Злорадства отблеск лишь играет
И седину волос добавить хочет мне
И душу мою проклиная
Следит как в муках я брожу
Колени в клочья разрывая
..по краю этого РАЯ

Склонили кисти, над немой травой, берёзы,
как ангелы над грешником льют слёзы.
Ты созерцания полна, и ты грешна,
ты безутешно молчалива, ты нежна,
что осени холодные запястья;
и тонет вечер в облаках твоих волос,
и падает в глаза червлёной мастью,
зарю бросая, как собаке верной кость.
Ты сумраком оденешься по-царски,
на землю ляжешь, словно кроткий пух,
глаза сомкнёшь, тебе нашепчут сказки
туман шоссе и неба чёрный круг.
Совьётся холод под твоей одеждой;
ты созерцания полна, пока...

Сквозь седые глаза старика
опускается влажная ночь,
как горячий прилив
последних слёз;
в раковинах его морщин
плещется
солёное море чужих голосов,
далёких, как юные руки матери,
раскачивающие люльку с младенцем;
в чертополох его бороды
вплетены георгины
двадцати пяти тысяч восходов солнца.

Он стоит на ветру, чтобы смыть запах смерти
с медно-бледной сорочки кожи;
с хриплой гармошки прокуренных губ
он кладёт пожелтевшие листья дыханья
в конверт без обратного адреса,
и...

На цинковом небе – ноябрьский дождь.
В воздухе – тушь и сиена.
Пропласток перспективы
подводит брови сурьмой.
Ныряю дрожью
в дверной проём
и упираюсь в холод
венозных стен –
без альтернативы. Снова

нет ничего слаще её волос
в такое безвременье,
когда по стеклу
стекает
кадмиевая слеза,
разбавляя чайное многоголосие,
и побелкой ссыпается аромат
осенних аллей, перетекая
в разряд фантазий.

Я встречаюсь
с ангелами её губ,
с глазами,
цвета речной долины,
с её именем на...

Я управляю сам своей судьбой, -
Твердил он. И того совсем не знает,
Что мир своей невидимой рукой
Им часто, как игрушкой, управляет.

Два мира тесно переплетены
И бьются за тебя, за каждый волос.
Кто победит? Сын Света или Тьмы?
Ты сам решишь кому отдать свой голос?

Как трудно мне понять твою усталость.
Печальный взор наполнен тишиной.
Быть может, потому что в двери старость
Стучится к нам с табличкой на покой.

Ненастье дум, волос былая нежность
В моей душе подняли ураган.
Пылает взгляд и юной розы внешность.
Чуть – тронешь зыбь, феерия, обман.

Нас осень жизни в пляске листопада
Скрепила судьбоносным ветерком.
Единство душ – за поиски награда.
А зрелость, что ж, пусть блещет серебром!

Бледных рук тишина – нескончаемой ночи предтеча –
антрацитовой тенью ложится в туман покрывал;
ожерелье волос опускается блеском на плечи,
как рождественский снег, осветивший лиловую даль.
И на крапчатом небе чернильными складками тают
перекрёстки ветвей – им брусничные губы твои,
что-то шепчут по-летнему, и безвозвратно теряют
тихий голос дорожный в зеркальных развязках зимы.
Бледных глаз тонкий лёд, отражая холодные искры
переменчивых окон, скользнёт тишиной в зеркала;
аметистовым...