Внутренний облик

За облаками слышу Тишину и пью её утрами.
Пусть поменялись с ночью день местами.
Пусть сумерки сознания толкают мир ко дну.
За тучами иллюзий теплую волну
ближайшего Прихода ощущаю.

Весь мир сегодня – плотный эгоист,
с закрытыми ушами для пророков
и истины не видящий в упор,
глаза заститы телесами.
Весь мир сегодня мёртв?!

Но в мир нисходит
Прихода разделяющая власть,
и звучный горн первооснову мира возвещает.
Каналы и пути пробиты –
Судному часу быть.
Произойдет скорей...

Вселенная – движение от Бога и до Бога,
Путь внутренний – он от любви и до любви.
И чтобы внутренним путем к себе идти,
во внешнем мире надобно не проявляться.
Из точки тишины твори и чистым разумом
в духовный мир входи и, созерцая, слушай,
то наплывает иерогония Судьбы, в свободе от судьбы.
Там расставание – возможность новой встречи,
в которой ключ к сокровищам души, блаженство – быть собою.
В уходе там – открытость переменам.
И повышение вибраций от касания глубины,
пульсация...

Без облика, подобия не стало, м......, бил
камнем о кресало, хотел извлечь огонь,
старался.
- А он?
- Нет, никак не извлекался.
Без скорби, рад и непосредствен, разбил
он руки в кровь, зато, был честен, и поднял/
одел (пальто), пошёл вприпрыжку вой возв-
ёл, он пел, ему казалось, весел и на луну,
не сдвинуть «чресел», все звуки изливались,
стыли или свинец на шкуру лили...

Уходя под воду,
Сливаясь с водой невесомостью сред
внутреннего течения
(вода предлагает тело,
взамен получая сознание
материнской утробы)
Через столько лет
возвращаясь домой,
Расставаясь с верой
и знанием,
Получаешь в ответ
тайну глубин дыхания
океанских широт.
Кровоток обретения жизни вселенной.
Кто не понял, тот захлебнется
в Посейдоновой пасти,
преданием
затонувших флотилий.
Но кто вдохновенно
сольется
с водой невесомостью сред
внутреннего течения,
того ждет...

Что-то есть в твоем облике
От птичьего облака,
Что-то есть в твоей радости
От сияющей радуги.

Что-то есть в твоем голосе,
Что снимает все горести,
Что-то есть в твоей нежности
От букета подснежников.

Что-то есть в твоей внешности,
Что кричит о нездешности,
Что-то есть в твоем смехе
От детской утехи.

И конечно поэтому,
И конечно как следствие -
Ведомо и неведомо
Близок я к сумасшедствию.

Твой облик так часто меняется,
Что трудно, порою, понять -
Или портреты стираются,
Иль время пришло их менять...
Моя голова идёт кругом -
Никак не привыкну к тебе.
Вчера лишь, ты был моим другом,
А нынче искать тебя где?
Зачем тебе бегать по нету?
Какие ты тайны хранишь?
Ты здесь, но тебя, словно, нету...
Скажи, - от кого ты бежишь?
Не стоит меня опасаться
Причин нет чинить тебе зло
Так стоит ли бегством спасаться,
Коль с кем-то тебе не везло?
Не меряй меня той же меркой,
Что...

Твой облик, профиль так чудесен,
Что я бы спел десяток песен
В них воспевая, восторгаясь,
Твою улыбку и глаза...
Молю я бога, чтоб слеза
По этим щёчкам не катилась,
Чтоб радостью лицо светилось!
....
К тебе я мыслях возвращаюсь,
Когда не спится, и, вращаясь,
Пытаюсь умоститься поудобней...
О встрече нашей я мечтаю,
И постепенно засыпаю...
Улетаю...
....
В стране Морфея... Бесподобный
Мне снится сон,
Я, как всегда, хочу подробно
Его запомнить...
Но, жалость, улетает он...

Инкубационная инкунабула Гомункулус,
Сосет...апператив и априорно,
Указывает нам на бесполезность,
Всех противозачаточных потуг.

Трансцендентально плюхнувшись на брюхо,
Ногами попираем свод небесный,
Плюём на потолок и смотрим тускло,
На гиперсексуальный молоток.

Оганизируют орган, оргазм и орган
Мадам забыта и скучают дети
О том, кто лучше всех собак на свете
И вешатель сабак сих на поэте.

Казуистически в зубах завязла пицца,
Транссексуальным танцем ноет почка,
И...

-Резать, не дожидаясь перитонита, - кричал Ни-
кита, оперировал пространство и время (со все-
ми полями, и взаимодействиями, не смотря на
последствия, не терял секунды, действовал быс-
тро и остроумно, как скальпель, тремор рук, ус-
покаивал, вышибал клин клином, вот такая бы-
ла картина, гравюра, а Нюра, не была дурой,
подглядывала, за его проделками, и нам, внут-
ренним органам докладывала, туда, куда надо,
и получала, мармелада и плитку шоколада, лю-
били сладкое, мать родную...

В конце концов, не всё ли дело заключается лишь в подлинном значенье,
А именно, в мотивах их – людских поступков, как и слов?
Ведь, в самом деле, созерцая исключительно покров,
Не разглядеть как следует всего исследуемого явленья.
А посему прежде всего должны производиться сердцем наблюденья,
Инструментарий совершенной его оптики таков,
Чтобы на мир, как то порою происходит у слепцов,
Развилось, наконец, второе, или внутреннее, зренье.