Влага

Вечерней прохладой
Закончился зной
И волны взбегают
На берег морской.
И чаек ватага
Кружит за кормой,
Нас пенною влагой
Ласкает прибой.

ПРИПЕВ:
Вечерний прибой
О море поёт и о любви.
Ты рядом со мной -
Как долго не мог тебя найти !

Разлука жестоко
Играла со мной,
Мне так одиноко
Бывало порой.
Лечил свою душу,
Сердечный покой
Обрёл, когда слушал
Вечерний прибой.


ПРИПЕВ:
Вечерний прибой
О море поёт и о любви .
Ты снова со мной -
Всё лучшее будет впереди !

Ночное...

Головокружение городского потока в руинах мозговых клеток.
Отчаянное стремление проснуться, открыть слипшиеся весенней грязью глаза.
Тление неразборчивой памяти на остывших углях, искра утреннего света,
пропахшая белоголовым туманом и сыростью дорожных спазмов. Лоза

телефонных веток, дрожащая пресными разговорами. Теплый шелк
рук женщины, оставленной дома с плачущим ребенком. Опавшие листья
надежд – пространство для нового. Похмеляющиеся шарканье ног.
Радость дворняги, прикормленной...

Посмотри, как день заменяет ночь,
Как с восходом солнца все, что движется, оживает.
Тени кирпичных строений и зданий медленно исчезают
И птицы поют на деревьях о чем то своем.

Посмотри, как весеннее утро целует рассветом небо,
Как острокрылые чайки несутся вдоль линии горизонта.
Ощути себя частью этой огромной планеты
И подставь грудь ветру без страха, смело и гордо.

Посмотри, зеленеют вокруг деревья и травы,
На ветвях набухли от живительной влаги почки.
Чувства в душе пробудились...

Тишина выходит из тени, тишина моих слов, бессвязных лучей
заходящего солнца. Лунного крика овал – ночная аэрография –
мертвенной желтизной выливается в автоматический ритм письма. Воск свечей –
запах удушливых нот –
плавится смертью огня
в янтарно-кофейном брожении.
Томас Стернз Элиот
говорил – каждое стихотворение есть эпитафия –
но для меня –
свидетельство о рождении;
сладость бега без ориентиров по музыкальным дорожкам иллюзорного
каталога звезд; зона
повышенного возбуждения...

Каждым шагом своим
Мы судьбу себе пишем,
По живому кроим
Из возданного Свыше,
Каждым складом ума
Клетки-атомы строим,
Как законов тома
Человечьему "рою"...
Поучиться б у пчёл,
Да тщеславья в избытке!
Недочёты учёл
"Князь потёмок" сверхпрыткий,
В наш сыграл в эгоизм
На гордыне и лести,
Осмеял альтруизм,
Подзадорил на мести...
И пошла круговерть
В бумеранги играя,
Освистав Жизнь и Смерть,
Всё в неправде марая..
Толкователь больной
Сочиняем упорно...

С листопадом облетела радость,
Птица счастья – в стае журавлей…
Кажется: вокруг одни преграды,
И погода холодней и злей.

Не смешно, а я смеюсь сквозь силу.
Грустно так, что больше не грущу.
Осень очень долго моросила,
Растекаясь влагой по плащу.

Непривычно зябко на рассвете,
Загнивает мокрая листва.
Оказались лишними на свете
Для тебя лишь жившие слова…

Больничным халатом березовой рощи и кровью черешни,
чахоточной молью души тополиной и пламенем яблонь
свой взгляд напою, оберну, перекрашу по образу и подобию,
пусть станет рассветом жемчужной сакуры, черемухи нежным
дымком, пусть змеится плющом и купается садом
сапфиров небесной породы.
Творец – это то, что прописано в каждой
ожившей клеточке плача младенца –
дань абсолютной природе
сквозь матовый кварц человеческих граней.
Кто не забыл до конца, тот однажды
возьмет каплю хвойной...

Красный цвет.
Шелк падал небрежно.
Он скользил по стеблю Цветка.
Бесподобно! Красиво и нежно
Обнажалась Богиня моя.

Вкус Любви.
Губы влагой покрылись,
Сладость чувств испытала душа.
Только сердце – о скалы разбилось.
Пламя Ада объяло меня.

В бездну Рай!
Пусть ломаются крылья!
Белый Свет без Тебя – это Тьма.
Я шепчу твое Властное Имя.
Королева. Богиня Огня.

Дождь идет холодный и переходит в снег,
Все вокруг мгновенно замерзает,
Влаги на траве, деревьях нет,
Все искрится - льдинками сверкает.
Как же красоту мне описать?
С чем сравнить капризы все погоды?
Это просто Божья благодать -
Наша красота земной природы.

Дождь Возможностей моросит
На пустыню мирских желаний,
Но возможно ль кого напоить,
Коль протянутой нету длани
К Влаге-Радуге Сил Небес!??
А в толпе разговор короток:
- « То – не Бог, а рогатый бес
мочит нас в миражах-воротах…»