Влага

Голубь - легок и сизокрыл,
Ему взмыть в высоту или броситьтся вниз с карниза
Все равно, что для меня набрать в легкие воздух.
Он знает, что он символ мира и пo-этому
Его здесь никто не тронет.
Даже соседский кот, едва ли лениво зевнет
И посмотрит, разинув скулатый рот,
У кота своих забот невпроворот,
Сытое брюхо от счастья поет,
Что- то в стиле а- ля Rolling Stones.

Что такое ненастье?
Это наверное где- то на краю мира,
Между Южным Уралом и Енисеем,
Где кругом лес...

В далёких Ногайских степях
ветра развевают твой прах,
буруны шныряют в костях
в далёких Ногайских степях.

Когда-то здесь шёл караван,
погонщиком был Палладин,
отец его ибн Сулейман –
- слепой в Марканде муэдзин.

А мать его – Вия Зухра,
давно от чумы умерла,
забыл их уже Палладин,
родными отверженный сын.

Взамен ему плётка была,
пристроена к лучке седла,
да острый булатный кинжал,
что в ножнах спокойно лежал.

И если входили в кишлак
улыбку дарил Палладин
всем людям, и...

Своим серебряным крылом
Махнула птица в небесах.
Она летела умирать
И сделала последний взмах.
Две капли влаги на очах
И вот они уж на волнах.
Последний вздох, последний круг
Последний птицы сердца стук.
Вот так внезапно жизнь оборвала.
Вот так сердец любовь двух умерла.

Если шансы твои на нуле, то
Ты надежды свои обнули.
Ад российского знойного лета,
Раскаленность родимой земли,

Недостаток живительной влаги
И отсутствие пива в ведре
Скучной делает жизнь, как в ГУЛАГе!
Изнывают в жаре бедолаги,
Погибает зерно на жаре.

Тридцать градусов. Даже под сорок!
(Неуместен, как водится, торг)…
Не успеешь шепнуть «бедный Йорик»,
Как шепнут о тебе: «бедный Йорк»!

И природа грустна и надута,
Осовела! Звенят комары…
Что еще остается в Аду-то
Этой жуткой...

В магазине ходит лошадь,
Ищет чёрные калоши.
Ничего нет в магазине
Кроме тапок тёмно-синих.

Продавщицу просит лошадь:
– Мне калоши бы поплоше,
Пропускают тапки влагу.
Простужусь – в больницу лягу.

Эти редкие вещицы
Не найти у продавщицы.
Только-только их разложат –
Шасть – какая-нибудь лошадь.

Наша бедная лошадка
Носит старые в заплатках.
Нет калош у лошади.
Может, вы поможете?

Эх, горячка-полынь безутешная,
А мне хочется жаром пряным
Целовать твои персты снежные,
Уста яблочные да румяные.
Эх, закваска июльская, рьяная,
Пылью желто-желтушной рассержена,
Синевою безводной отравлена,
А мне хочется пить твоих вежд
Влагу-реченьку, краску-радугу.

Только кажешься счастливой,
Излучая внешний свет.
Ты довольна и красива,-
Но любви по жизни нет...

Ты в себе укроешь беды,
Плакать ты уже не можешь.
Жизнь - как битва до победы,
Настороженный мой ёжик.

В стороне остаться мне бы,
Сердцем боль не принимать.
Ведь в глазах осколки неба
Будут влагу выжимать...

13.12.2009

Обниму сама себя светом искрящимся,
Напою влагой чистой клетки уставшие.
Облачусь в кружево мыслей летящих,
Побегу будить своё небо спавшее.

И самОй Любовью опять я стану,
Через край во мне изливающей.
Превращусь из чужой в себя-странную,
Для кого-то стану Спасающей...

Ночь усеет жемчугом меловым,
влагою агата.
Осень опрокинет листопад
желто-рдяным ладом.
Не грусти, когда придут дожди за нами –
осень свята.
Не тревожь воспоминаний солнца –
нежность рядом.
Мы шагнем в сентябрьские ветры
брачным танцем.
Мы откроем окна рыжих вестов –
настежь в сны.
Не грусти, настанет час,
озерный глянец
отразится безмятежность любви.
Ночь усеет…опрокинет…нежность рядом.

Шёл суд над виноградной гроздью.
Ей ставили в вину хмельную влагу ягод.
Обпился Некто, часом поздним,
Стремясь уйти в эфир от жизнью данных тягот,

Вином. Объём - ручью подобен.
А на дворе была гроза. И гром небесный.
И Некто вышел, очень добрый,
Чтоб усмирить её. И стать для всех известным.

Лишь только руки вздел он к небу,
Как тут же грянул гром, и молния зигзагом
Его шарахнула. И выпал Некто в небыль.
Поплыл под запрещающим движенье знаком.

А постовой всегда на страже.
Он...