Вены

ЯКОВ ЕСЕПКИН

ТОЛКОВАНИЕ КАЛЛИГРАФИИ

• «Он из минималистического числа тех гениев, которых не могут судить либо принять современники. Современное автору «Космополиса архаики» общество может по типологическому стандарту лишь вытеснить из массового сознания само явление и подвергнуть его мнимой утилизации.»
А. Смирнова

I

Маки червные днесь воспоем,
Алость их паче барв сеннаарских,
Тусклый яд иродиц ли испьем,
Геть, печаль, изо вечерий царских.

Алым наши прелили уста...

Ночь -
Кобальтово-древняя строфа,
Нагие символы,
Цвет превращается в вино,
Где мы, лакающие жажду,
О нежность близости вновь рассекли ладонь
И белый мёд так откровенно капал
На (т)алость сот.

В чём верность розы?
Вечность её дней?
В шипах и лепестках,
И в горловом каприччо аромата,
В той жизни, замирающей гореть
В дыхании благословлённого экстаза.

Сквозь вены фиолетовых стихов,
Иерархий звуков, теснотой заговоренных,
В владениях тем странным языком
Всех откровений...

Я не охальник.
Я не паскудник.
Я – доза правды, что вы изгнали
из ваших серых уютных будней.
А маска эта, чтоб не узнали…

Ведёрко в руку, а кисть – в другую,
пишу три буквы, что всем известны.
Смотрите, люди, на весть благую,
на символ веры, и знак протеста!

Что людям гАже, то мне – по кайфу!
Чем радикальней, тем люди злее.
Пусть подключаются к любому драйву,
к любой анафеме и ахинее.

Хоть неказисты мои хоругви –
всего три буквы на черном флаге –
поверьте, люди, в...

В мир непрОжитых дней,
В сон осенней листвы,
Я уйду от людей,
От толпы и молвы.

Я уйду, но вернусь,
Чувство Долга заставит.
Оно выше всех чувств,
И оно мною правит.

Так воспитан был я,
Долг и Честь мне священны.
В том, суть жизни моя,
Тем наполнены вены.

Ни печаль, ни беда,
Не свернут с той дороги.
В жизни холст навсегда,
Мне вплели её Боги.

Ни врагов, ни друзей,
Нет меж Богом и мною.
Только стылость ночей,
Да надежды с мечтою...
Марковцев Ю.

БОЖЕСТВЕННАЯ ПОЭМА. ДИАЛОГ. ЧАСТЬ 10.

Ученик

Все – Бог? И с этим надо жить…
Не забывая на мгновенье?
И только этим дорожить,
Оставив прежние сомненья?

Учитель.

Все остальное – суета,
Но это знание – всех превыше,
Не каждый это знает, слышит…
И входит в грешные врата.
О, сколько домыслов безумных,
Когда невежество царит…
Незнанье – лишь вражду плодит,
И козни всех чревато-умных…
Но… ум людей… то не земля,
Не каждая взойдет рассада,
За все берется Божья плата,
Бог учит...

Когда у нас были глаза цвета солнца,
На высоте, где останавливают часы,
На ярмарке великих уединений
Мы смотрели друг на друга, не находя глаз.
В те семь дней и ночей на краю себя
Сколько весило одиночество в наших стихах?
Задолго до тела, в возрасте души, мы изобрели первое слово.
Слово, которое всегда в ожидании голоса...

Воспоминание о дожде ещё не написано.
Там, где жизнь длится лишь несколько царапин на песке,
Там, где мы любим свою память,
Там, где всегда она оставляет в нас...

Где нет кулис и вены вздулись
В полёте выше головы!
О, не покажет нам Маргулис
Такую музыку, увы.

Гаина, Сарычев и Монин
Без трафарета напиши -
Не профсоюз тебя погонит,
А трубы сердца и души.

Бывало разных фестивалей
И приезжали фирмачи,
Но вся их сборная едва ли
Пекла такие кирпичи.

Мама моя...Одесса...
Родина, жемчужина, принцесса...
Я помню твои теплые ладони...
Извилины,шрамы, мозоли...
Помню...До тепла, до боли.
Помню...
От доли инча до Биллионa
От Лузановки до Лaнжерона
От приднестровья до Межлиманья
От свиданий до расставанья
Тут небоскрёбы...улицы как вены
Тут падает и скачет доллар
Тут навсегда останусь белым
И притяжение моё к тебе
не смерит датчик Холла
Эту тоску не лечит знахарь...
Эту тоску залечит твое море
На мои раны твоя соль как сахар
И...

"Любовь - это очень опасный подвиг"

Минутные стрелки предзакатных теней...
Граничащие с нитью голоса,
Мы идём как вода сквозь вены тротуаров дней,
Сквозь запах волнообразных линий, сквозь все страницы,
Что мы набросали в четыре руки под теплым дождём любви.
Проступают слова и уходят, и мы уходим в одичалые реки.
Мы сливаемся в них каждой строкой,
И трепет, одетый в синие буквы, течет в лирических ветрах касаний.
Потеряв своё значение в "до" и "после", в никогда и навсегда...

В подъезде эмо слёзы льёт:
"Ах этот мир меня убьет:
Достала школа, злая мать,
Училка стала донимать,
Меня не любят мужики,
Пойду повешусь от тоски!
Нет лучше я порежу вены,
Ведь так эффектней несравненно!
Уже представила их лица,
Но поздно - я самоубийца.
И, проклянув свою планету,
Записку написала эту:
"Пращайте все! Пара смирица,
Что я типерь сомоубийца".
Записку пишет эмо, плача,
И дождик плачет - грустно, значит,
И трубы старые текут,
И даже крыши слёзы льют.

И плачет...