Венера

И ты изящно изогнувшись...
И улыбнувшись неспроста...
Слегка соском меня коснувшись...
Сидишь Венерой у холста...
И кисти веером раскинув...
Измазав краской наш альков...
Я обалдело рот раззинув...
Смотрю на красоту богов...

Вся в розах - на груди, на легком платье белом,
На черных волосах, обвитых жемчугами, -
Она покоилась, назад движеньем смелым
Откинув голову с открытыми устами.
Сияло чудное лицо живым румянцем...
Остановился бал, и музыка молчала,
И - соблазнительным ошеломленный танцем,
Я, на другом конце блистательного зала,
С красавицею вдруг очами повстречался...
И - как и отчего, не знаю! - мне в мгновенье
Сорренто голубой залив нарисовался,
Пестумский красный храм в туманном...

Венера, Афина и Афродита-
я жертвую вам жар бездонной любви-
бутылка безумия нами распита,
объятья открыты:"Любимый, лови!"
Я в руки беру драгоценную ношу-
собой от невзгод и от бед заслоню:
сомнения сразу навечно отброшу-
улыбку твою навсегда сохраню!
И лето любви- незабвенное лето
продлится и осенью,и зимой
и знаю, что Богом обещано это,
и он умиляется мной и тобой!
Венера, Афина и Афродита-
вы символ любви- неземной красоты:
как много за вас- вам во славу налито
нектара Богов и...

За окном молчит туман,
Ветка трется о стекло.
Позади - один обман,
Отчего ж в груди тепло?

Сосен аромат
Среди мшистых скал
Удивленно рад,
Что я не устал.
Мой рюкзак летит
В хвойную траву,
Чтоб себя найти,
Небеса зову.

Воин побеждать устал,
Робкая флейта звучит среди скал.

Душа моя как белый лебедь
Над Галактикой сияющей летит
Туда, где никогда я не был,
Где ни кому меня уж не найти.
В холодной каменной пустыне
У костра спина немного стынет.
В далеких смутных городах...

Колдовская ночь
Душу в клочь!
Сердцу – невмочь.
Разорвано в рвань.
Страх. Див. Длань.
В горле гарь –
Пустыни угар.
Мороз, жилы, врез.
Брызнула в очи Ночь.
Душа. Кровь. Топь.
Ночь – белый холодный хрусталь.
Усталостью проступила сталь.
Вселенский беззвучный звон…
Немоты смысл сгущён –
Кровью всей объяснён.
Вопль и крест.
Ров и свод.
То ли к смерти,
То ли к жизни приговор.
Знак и лик.
Под камень иль в лёт.
Крылом жжёт.
Высшим сбило с ног.
Чудотворен снега ток.
Воля.
Бог...

Когда неизвестно, в каком измеренье
Венера в хорошем была настроенье.

И надо ж так статься, случайно тогда
На Землю свой взгляд обратила она.

На все бесконечные эти просторы,
На синие реки, могучие горы.

На эти дубравы, леса и поля,
Поляны цветов, голубые моря.

Любуясь цветами, журчаньем ручья
Заметила вдруг человека она.

Смотрел человек на природы цветенье
И тоже в хорошем он был настроенье.

Ему был приятен цветов пышный бал,
Но как это выразить явно не знал.

Венера...

Свой кубок мира они заслужили.
На всех этапах решительны были.
Но кроме упорства, труда и борьбы
И Высшие Силы им помогли.

Касильяс – Телец. Упорен, спокоен,
Расчётлив, бесстрашен и хладнокровен.
Его покровительница – Венера
Всегда ему дарит в лучшее веру.

Серхио Рамос. Защитник. И – Овен.
Противника он не оставит в покое.
Марс – Бог войны – покровитель его.
Что же хотите вы от него?

Второй защитник – Пике – Водолей.
Близко к штрафной не подпустит своей.
Им правит Уран...

…духовный Стержень?..
Есть он,.. — общий… На двоих ОДИН.
…бывает гнется… НО. Нельзя сломать.
Поскольку СТЕРЖЕНЬ тот...
С моей,.. упертой, стороны,.. — в Земле,.. корнями…
Скалы, Кедры, Сосны,.. Родники,.. Ручьи…
…духовно мне без них нельзя.

А ты,.. — МЕЧТА!..
Душой паришь в глубинах НЕБА…
Сириус,.. Венера… ТАМ,.. — твоя Обитель…
Мне бы на Земле,.. — шалаш пихтовый…
Дальше?.. …терпкая душа,.. — в корнях седого Кедра...
Планы и МИРЫ Иные,.. — не моя тропа…

А СТЕРЖЕНЬ общий...

- Однако дочь царя
- Красивее Венеры:
- Прекрасна, как заря,
- Хорошие манеры!

- Давайте почитать
- Психею, как Венеру!
Простой народ и знать
Венере портят нервы.

Богиня в гневе: «Ложь
- Разносят люди всуе,
- Как будто в сердце нож,
- Я всё перетасую!"

Страшна Венеры месть
И ярости лавина,
Слова богини – жесть:
- Не всё тебе малина!

- Отравленной стрелой
- Убей, сынок, Психею!
- Не то я стану злой,
- Кругом вражду посею!

Амур кивает: «Да!»
Но сам влюбился - Боже...

Ботичелли вешает крылья на стул, рук
вчетверо сложенный холст,
устало ложатся в палитру краски,
кисти истрепаны – он долго ловил момент
рождения Венеры.. Но так и не поймал.
Натурщица ушла. А он остался, падший ангел,
смотреть, не отрываясь от окна,
На смутную звезду, на чей-то Вифлием.
Был от рожденья нем. И от него же сед.
Как падший, больше человек, чем те, другие.
А утром – кисти, крылья, краски, холст,
Венера толстозадая в меха рядится,
Вот-вот родится, нечаянным мазком,
Но...